– Мне нужно выбраться из этого гребаного лабиринта, – сказал Аид.
– Я хотел сказать, повеселиться, – возразил Гермес.
Они приближались к очередному проему в стене, Гермес шел спиной вперед, и Аид подумал, что он пропустит поворот, но был удивлен, когда тот повернул направо и продолжил движение по другому темному проходу.
– Тебе нужно хобби.
– У меня есть хобби, – коротко ответил Аид.
– Пьянство и секс не в счет, – сказал бог.
– Кто бы говорил! – возразил Аид. – Это ты только и делаешь, что пьешь и трахаешься.
– Это не все, что я делаю, – сказал Гермес. – Раз в неделю я играю в бридж в библиотеке.
– Что, черт возьми, такое бридж? – спросил Аид.
– У тебя игорный дом, и ты не знаешь, что такое бридж? О, боги, ты действительно старый.
– У меня есть хобби, Гермес. Я езжу верхом и играю в карты, а еще я мечтаю.
Бог приподнял брови.
– Ты мечтаешь?
Аид ничего не ответил.
– И… эм… о чем же ты мечтаешь?
– О том, чтобы ты перестал всех доставать.
– Несправедливо, – сказал бог.
– Например, чтобы избавиться от тебя, я мог бы отправить тебя в лес Отчаяния. Но, вероятно, твой самый большой страх – это жизнь только с одним сексуальным партнером.
– Трагедия, – сказал Гермес.
– А это значит, что я бы выбрал другой подход.
– Ты действительно об этом думал, – сказал Гермес.
– Во-первых, я бы проклял тебя так, чтобы ты всегда казался непривлекательным любой потенциальной любовнице.
Гермес ахнул.
– Во-вторых, я бы позаботился о том, чтобы ты никогда больше не ловил свой ритм. Это относится и к танцам, и к сексу.
– Ты бы не посмел, – протянул Гермес.
– Чтобы вид твоего пениса приводил бы всех в ужас.
– Ты чудовище!
– Это даже не самое любимое, – сказал Аид с ухмылкой. – Я бы еще сделал так, чтобы каждый сериал, который ты начинаешь смотреть, никогда не заканчивался.
– Нет! – Гермес взревел. – Это правда, что говорят люди. Ты жестокий бог.
Аид пожал плечами.
– Ты сам спросил.
– Это правда, – сказал Гермес. – Надеюсь, тебе полегчало.
Аид услышал усмешку в его голосе, но не понял, почему Гермес улыбается.
– Что смешного? – спросил он, посмотрев в сторону бога, но обнаружил, что того там больше нет.
Аид снова остался один, и хотя он ненавидел тупую боль разочарования, которая расцветала у него в груди, он чувствовал себя гораздо более настоящим, чем раньше. Вновь сосредоточившись, он продолжил путь по лабиринту. Он никак не мог понять, куда именно направляется – ближе к центру или дальше. Он даже не знал, куда ему следует направляться. Он просто знал, что остановиться было бы еще хуже.
Это означало бы сдаться.
В какой-то момент он завернул за угол и столкнулся лицом к лицу с тьмой другого рода. Он остановился