– Паоло не сможет приехать.
– Что случилось? – с огорчением спросила Матильда.
– Он встречается с другом, хочет посоветоваться насчет работы.
– Но ему ведь нужно поесть?
– Они встречаются в кафе. Он просит его извинить.
– Убери, пожалуйста, его тарелку и приборы.
Анина убрала предназначавшуюся Паоло посуду.
– Nonna, я могу еще раз ему позвонить и напомнить.
– Люди находят время для того, что для них важно, – резко сказала Матильда.
– Он правда очень занят, его и на ужин не вытащить. Не принимай это на свой счет.
Николина вернулась и поставила на стол небольшую подарочную коробку, обернутую красочной бумагой.
– С днем рождения, мама.
– Так красиво, даже открывать не хочется.
– Надеюсь, понравится. Тебе ведь трудно найти подарок.
– Да, я наслышана. Ида Касичьяро такого же мнения. Она вручила мне флакон с таблетками. – Матильда принялась снимать оберточную бумагу. – Я даже не знала, что пищеварение – это так серьезно. – Открыв крышку, она достала из коробки фотографию в рамке.
– Знаешь, кто это?
– Нет. Я никогда не видела этого снимка.
Черно-белое фото Матильды и ее матери на пляже Виареджо служило доказательством, что видения, преследовавшие ее последнее время, вовсе не были плодом ее фантазии. Доменика была одета в льняное платье без рукавов, темные косы аккуратно закручены в пучок. Рядом с ней стояла девочка в соломенной шляпке и кружевном платье. Рассматривая фотографию, Матильда словно ощутила теплый песок под ногами и заплакала.
– Прости, мама. Я думала, тебе будет приятно.
– Ну что ты, это замечательный подарок. Мне очень приятно. Я так живо ее представляю. Будто вижу наяву. – Матильда протянула фотографию Олимпио. – Я тоскую по маме. – Она вытерла слезы платком. – Никогда нельзя смириться с потерей. Все, что мне остается, это каждый день ходить на мессу и молиться о том, чтобы снова с ней встретиться.
Николина отошла от стола, словно чувствуя вину за неуместный подарок. Меньше всего ей хотелось расстроить мать. Анина слегка пихнула ее локтем и кивнула в сторону Матильды. Николина снова подошла к матери и положила руки ей на плечи.
– Со мной все в порядке.
– А со мной нет, мама. – Николина обняла ее. – Я ведь тоже знаю, что значит любить свою мать.
– Грешно так любить сфольятелле. – Матильда с наслаждением откусила еще кусочек и запила глотком горячего эспрессо.
– Хорошо, что они тебе нравятся. В коробке еще целых восемь штук, а я не ем сладкого, – пошутил Олимпио и взял в руки фотографию. – Чудесная! И совсем не страшная, как те снимки у тебя на тумбочке. Где ты ее нашла? – спросил он у дочери.
– На газетной распродаже. «Стелла ди Лукка» распродавала свои архивы, чтобы расплатиться с долгами. Эту фотографию никогда не публиковали. Там таких уйма. К счастью, фотограф все разложил по годам, так что я несколько раз приходила и рылась в коробках. Нашла эту,