Я усмехнулась. Тимур прекрасный оратор и дипломат. От каверзных вопросов уходил виртуозно. Ну а что: сеть отелей на мать записана, заводы на Аглаю Валентиновну, бабушку, которой сейчас восемьдесят три. Все по-честному!
– Вы совсем недавно защитили кандидатскую и начали преподавать в МГУ экономику. Как вам работа учителя? – кокетливо нарисовала кавычки в воздухе.
– Это не работа. Я читаю лекции студентам на добровольной основе. Они учатся у меня, а я у них.
Защитился, значит. Что же, Тимур упорно и методично шел к намеченной цели. Большая политика и высокие посты. Один или с кем-то? Не знаю. Может, с Марьяной?
Глаз упал на правую руку – кольца нет. Я только пожала плечами: мне все равно, но бытует мнение, что карьера политика лучше идет у семейных, поэтому странно, что Мантуров не состряпал себе новую правильную жену и не нарожал выводок идеальных здоровых детей, так же быстро, как устроил наш развод.
Я не боялась, что видео посмотрят и будут шушукаться за спиной. В нашей стране один политический деятель, которого все знали, остальные фоном. Да и для местных я могла быть максимум однофамильцем замминистра МинПромТорга. Когда замуж вышла, соседи судачили: богатого москвича отхватила. Вернулась, тоже сплетничали: не со зла, так, забавы и развлечения ради. Бросил хахаль пузатую – с кем не бывает! Было неприятно, больно, плохо: нервы и слезы обеспечили мне больницу на целый месяц. Лежала на сохранении, плакала и молилась, но не о бывшем муже – о сыне. Там я научилась быть сильной. Хрупкая мечтательница, которой я всегда была, сизым пеплом истончилась и рассеялась над синим глубоким морем. Оно не убивало намеренно, но и не щадило, если оказался во власти стихии.
Нежная, любящая, преданная жена умерла во мне. Крепкий ветер и соленый воздух закалили, возродили и заставили повзрослеть. Меня обидели, предали, вычеркнули – болезненная пощечина, но хороший урок. Я так любила мужа. Восторженно поклонялась ему. Белоснежкой была, доброй и трепетной спутницей. Теперь я его ненавидела. Это не злоба и ярость, они тоже притупились. Просто данность. Факт.
Мантуров за все три года с нашего развода только единожды вышел со мной на связь. Я лежала в патологии перед плановым кесаревым. Ночь, темно и страшно. Я боялась родов. Местные врачи не подтверждали, но и не опровергали диагноз московских: сроки максимально достоверных скринингов прошли, а от кордоцентеза я отказалась сама: если в любом случае буду рожать, так смысл подвергать даже минимальным рискам ребенка? А в остальном – нос маленький, затылок плосковат, конечности не достаточно длинные, в общем, прогнозы неутешительные. Звонок Тимура испугал, но я ответила. Той ночью хотелось услышать чей-то голос, чтобы не сойти с ума от страха. Мантуров дал мне очередной повод ненавидеть его. Это спасло от тихой апатии.
– Геля, – его голос был тихим, – мы все отыграем назад, только сделай правильный выбор, – каждое слово