Марьяна безошибочно поняла, к кому обращался. Я тоже. Она прошла мимо, отводя глаза в сторону. Неужели стыдно? Или боялась сцены ревности? Или что Олегу, ее мужу, расскажу? А может, прятала улыбку превосходства?
Мы с Тимуром остались вдвоем. Я заговорила первой:
– Это все из-за нее, да? Марьяна – истинная причина развода?
Тимур зло хохотнул, бросаясь в меня пылающими взглядами.
– В нашем разводе виновата ты, Ангелина. Только ты. А Марьяна… – задумчиво произнес ее имя, но не стал развивать тему. – Зачем ты пришла? Мы в разводе, забыла? Никто никому ничего не должен.
Мой порыв поделиться болью, обнажить чувства и услышать его, теперь казался сущей глупостью. Ему это не нужно. Мне… Мне, наверное, тоже.
– Ключи, – бросила на кресло рядом. – Думаю, в одном городе нам будет тесно. Я уезжаю, – вздернула подбородок. – Надеюсь, это наша последняя встреча, Тимур Мантуров, – я отрезала его от себя. Меня всегда учили любить, тонко чувствовать, сострадать и быть милостивой. Больше не буду. Тем более с ним. Я научусь его ненавидеть! – Ни мне, ни моему ребенку ты больше не нужен. Прощай.
Тимур с бешенством клацнул зубами и процедил:
– Я куплю тебе дом. Скажешь, где.
– Да подавись ты! – бросила презрительно. Никогда раньше не говорила так с мужем. Бывшим мужем. Это нужно запомнить. Хорошенько запомнить.
Резко развернулась и вышла. Марьяна стояла, опершись спиной о стену. Возможно, все слышала. Ждала, не уходила.
– Я думала, мы подруги, – проговорила, останавливаясь прямо напротив нее. Сколько они вместе? Марьяна вроде бы не лезла в нашу семью, но не всякая любовница стремилась заменить жену. Некоторые просто приятно проводили время с красивыми видными мужчинами. Она ведь и сама замужем. Просто дружеский секс.
– Я всегда любила Тимура. Не лезла, пока женат был. Сейчас все изменилось, Ангелина. Больше не уступлю его, – оттолкнулась от стены. – Я сумею выносить и родить здорового ребенка.
Нет, не разнообразие. Влюбленная заклятая подруга.
– Племенная кобыла? – иронизировала, но во рту такая горечь. Права, во всем права. Я бракованная для них. Для него…
– Пусть так. Я готова ей быть. А ты не для него. Ты никогда не была для семьи Мантуровых своей, – ткнула меня в очевидное и вошла в кабинет, плотно закрывая дверь. Я стояла рядом с минуту. Что там происходит? Сколько это происходит?
– Неважно… – прошептала одними губами и вытерла набежавшие слезы. Все, это последние. Больше никогда. Мне беречь себя нужно. Я одна у своего малыша.
Спустилась вниз, достала чемоданы и, вызвав такси, поехала в аэропорт. В машине набрала отца. Мама почему-то не ответила. На смене, наверное.
– Пап, привет, – пыталась звучать бодро. – Я к вам в гости собралась, можно?
Родные не откажут. Они поддержат. Я возвращалась брошенной женщиной туда, откуда уезжала наивной влюбленной мечтательницей.