Последние приключения, должна сообщить, сильно на мне отразились. Я думала, прежде чем заговорить! Непривычное состояние. Обычно бывает наоборот. Даже хуже: делаю, потом выступаю с речью и в завершение всего обдумываю то, что наворотила и наболтала. Не дождавшись еще одной просьбы, Антон приступил к повествованию с таким видом, словно замерз и счел рассказ единственным способом избежать переохлаждения. Я на внешнюю температуру не реагировала – лихорадило.
Он гонял чаи у приятеля в доме, соседствующем с родительским. Вышел из подъезда и увидел меня. Освещение во дворе прекрасное, это точно. Жильцы нещадно мордуют электриков ЖЭУ. Следить за исправностью уличных фонарей стало спортом с тех пор, как хозяева большинства квартир постарели, заскучали на пенсиях и пристрастились к совершению моционов перед сном. Антон порывался догнать меня, чтобы сказать пару очередных теплых слов благодарности. И стал свидетелем похищения.
– А в том дворе тебе безопасно? – встряла я. – Со стороны было очевидно, что меня в машину зашвырнули? Ты не боялся, что они заметят преследование?
– В этом районе у меня полно знакомых, – кивком признал правомерность вопросов он. – Очевидно ли? Нет. Если бы девка-приманка не понеслась, как угорелая, прочь, я подумал бы, что тебя поторопили беспардонные друзья. Еще что? А, про страх. Я боялся отвлечься, упустить их из виду, на шоссе много одинаковых машин. О том, что заметят, не думал. И сошло.
Он следовал за четырехколесной развалюхой и все-таки сомневался, не на дачу ли хорошенько оттянуться у камина направляется компания. И, лишь узрев вдалеке заброшенную стройку, сообразил, что меня везут не развлекаться. Антон спрятал мотоцикл, короткими перебежками добрался до сетки, отыскал в ней дыру, потом пробрался к нагромождению бетонных блоков напротив сарая и превратился в слух. Он не мог взять в толк, чего они от меня добиваются. Но я так упорно повторялась, что в ситуации разобрался бы и глухой.
– Знаешь, если бы вы с Анастасией Павловной не впустили и не откачали меня, я бы тебе тоже не поверил, – хмыкнул он.
Я вскользь отметила, что парень соблюдает правила собственной неведомой игры. Сказал, что Настасья предпочла обращение по имени и отчеству, так и называет, даже за глаза, что редко кому свойственно.
Со слов Антона мужиков было пятеро. Водители оставались в машинах примерно одинаковой степени подержанности, они не в счет. Двое конвоировали меня. Двое явно были телохранителями крупного дяди лет тридцати в темной кепке и темном плаще, который вел допрос. Когда господа отбыли, Антон выждал четверть часа и ринулся к сараю.
Я долго и горячо его благодарила. Он скромно отмахивался. Мне вспомнилось, как нас с Настасьей