– Полина! Или это не вы?
Если в его рыцарские планы входило вызволение меня одной, пора было признаваться, что я – Полина. А то захлопнет дверь, и поминай, как звали. Да уж, поминай! Я представления не имела, кого принесло мне на выручку.
– Я это, я.
Получилось ворчливо, будто он меня от почитываемой в кресле книги оторвал. Мы хором нервно хихикнули. Входить в сарай и восстанавливать кровообращение в моих вконец затекших руках и ногах он не торопился. Я представила болезненное покалывание, вернее, колотье в освобожденных от пут конечностях, поежилась и спросила:
– Кто вы? Поверните голову, явите профиль на фоне луны.
– Я ваш должник. Вы с Анастасией Павловной вчера спасли меня от ОМОНа и сердечного приступа.
– А пошляки смеют говорить: «Не делай людям добра, не увидишь от них зла», – воспряла духом я. – Развяжи меня, пожалуйста.
– Разумеется, сейчас, – ожил он. – Меня Антоном зовут, если вы забыли.
– Не забыла. Будь любезен, раскручивай веревку помедленнее. А то, когда резко снимаешь, очень больно становится.
– Вас часто связывают? – удивился он, перепиливая какой-то не слишком острой железякой то, чем меня стреножили.
– Все почерпнуто из литературы и кинематографа, – отбоярилась я. – И перестань мне «выкать». Мы с Настасьей сразу предложили перейти на ты.
– Вы, то есть ты, Полина, предложила, – легко рассмеялся он. – А твоя подруга хмурилась и покусывала губы. Когда мы вышли на улицу, она сказала: «Поля будет для всех Полей до смерти. Но я привыкла, что ко мне обращаются по имени и отчеству – Анастасия Павловна».
– Она привыкла, она хирург, – подтвердила я и тоже засмеялась. В отличие от Антона натужно, будто разучилась. – Как вышло, что ты меня спасаешь?
– Вышло вот. Давай убираться отсюда. Дорогой поговорим.
В тоне парня слышалось плохо скрываемое беспокойство. Он ускорил процесс выздоровления, энергично растирая то мои щиколотки, то запястья. Я глухо стонала, но сопротивляться пытке не могла.
Мы выбрались из сарая, потешно синхронно озираясь. Вокруг не было не души. Кроме моей тюрьмы на обнесенном металлической сеткой участке торчали вбитые на разную глубину бетонные сваи. И рябила вода в громадной луже, больше похожей на пруд. В водоеме плавал пустой пластиковый баллон. Ветер забавлялся и гонял свой невесомый кораблик в разные стороны. Я бездумно засмотрелась на игру и пробормотала:
– Все