– Значит, человек знает, как работают камеры и понимает, как их обмануть. Такой подход не может быть случайным. Он либо профессионал, либо имеет серьёзные знания по этой части.
Павлов задумался:
– И если он использует грим, чтобы менять лицо, значит, этот человек может появляться рядом с нами хоть каждый день, и мы его не узнаем.
Ковшин, вглядываясь в запись ещё раз, вдруг указал на экран.
– Подождите, есть одна деталь, которая меня зацепила, —сказал он, останавливая кадр на моменте, где мужчина провожает Ирину к дому.
Соколов и Павлов обратили внимание на экран. На записи мужчина несёт в правой руке небольшой букет, а левая рука слегка отведена назад, открывая вид на запястье.
– Запястье, видите? —продолжил Ковшин. – У него там какое-то пятно или отметина. Возможно, татуировка или родинка, но слишком мелкая для точного распознавания.
Соколов наклонился к экрану, стараясь разглядеть лучше.
– Если это татуировка, она может стать для нас отличительной чертой, —сказал он. – Пятно расположено на запястье, и, даже если он будет менять внешность, эту отметку не так легко скрыть.
Павлов поднял бровь, заинтересованно глядя на экран:
– Грим может поменять лицо, одежду, но запястье он не всегда сможет спрятать. Особенно если у него привычка держать руку в таком положении.
Ковшин, наблюдая за реакцией коллег, добавил:
– Нам стоит обратиться к базе данных с описанием подозреваемых с похожими отметинами на запястье. Может, это поможет сузить круг.
Павлов взглянул на часы и, заметив время, обратился к Соколову:
– Игорь, нам пора к Романову на отчёт.
Соколов кивнул, и они направились к кабинету подполковника. По пути Соколов ещё раз перебирал факты в голове, готовясь представить каждый из них сжато и убедительно: три новых жертвы, камера, на которой их таинственный подозреваемый исчезает, отметина на запястье, возможно, татуировка, и пробелы в системе распознавания лиц, которые намекают на профессиональную подготовку преступника.
Когда они вошли, Романов, не поднимая взгляда от бумаг, жестом пригласил их присесть. Его выражение оставалось серьёзным, взгляд выдал усталость, смешанную с требовательностью.
– Итак, что у нас есть? —спросил он, не тратя времени на формальности.
Соколов коротко изложил последние находки, акцентируя внимание на исчезновении подозреваемого с камер.
Романов, хмурясь, спросил:
– Исчез? У нас что, камеры вдруг перестали работать?
Соколов покачал головой:
– Похоже, это дело рук самого преступника. Возможно, он использует профессиональный грим или другие методы, чтобы избежать системы распознавания лиц.
Романов поднял бровь, и в его взгляде читался намёк на ожидание конкретики.
– Если это действительно так, нам нужно действовать с прицелом на профессионала, —подытожил Соколов, чувствуя, что им предстоит непростой путь в расследовании.
Романов,