– Угу, – утвердительно кивнул Гена.
– Доигрался сэр на скрипке, – примерно так подумал про себя Сеня. Он, важно крякнул, считая, что это обязательно должен делать каждый уважающий себя исполнитель поэтического произведения. Выдержав величественную паузу, закатив глаза под потолок, Сеня в том же стиле, что только что и его теперешний слушатель, прочел те самые строки, которые заканчивались констатацией душевного слома или попытки спасти бессмертную душу, – «… я собираю пробки, душу свою затыкать».
– О-го-го, – тут же отозвался Геннадий, реагируя то ли на вселенскую тоску, сквозящую из стиха, то ли на мастерство автора. – Вот это, я понимаю…, – будто не найдя, чего же еще добавить, покачал он головой, но, вдруг, неожиданно добавил, – не хуже Есенина. Высший класс. – При этом Гена подмигнул Сене настолько загадочно, что тот так и остался в раздумье: кто же из них двоих оказался жертвой розыгрыша? – Еще есть, чем удивить?
– Обойдетесь, изысканной поэзии много слушать вредно – вкус теряется, – без ложной скромности выдал Сеня. Он наверно покраснел бы, если Генка пристально взглянул бы в его глаза. Но, тот подняв с тумбочки пачку Памира, покинул комнату, предварительно бросив куда-то в пространство нечто невнятное, на подобие:
– Пойду, курну, а то уши что-то пухнут, – и тихо прикрыл за собой дверь.
Оставшись к комнате с двумя залихватски похрапывающими нетрезвыми, счастливыми до безумия, юнцами, выспавшийся накануне Сеня погрузился в будоражащие его душу сладостные раздумья, касающиеся перспектив завтрашнего вечера. Рассудок, почти не сопротивляясь, сыграл в поддавки – тут же сдался на милость победоносно шествующей, пронырливой фантазии. А та, ни чем не ограниченная, легко унесла влюбленного героя в такие романтические дебри, из которых выбраться невозможно, даже если и слишком захочешь. Но ты, ни при каких условиях, не захочешь, и точка – это аксиома, которая, как известно, не требует доказательства. И Сеня, безвольно утратив связь с реальностью, самозабвенно упивался яркими красками картин, мгновенно созданными этой беспечной, а порою не слишком разборчивой в изобразительных средствах, затейницей. Фантазия разгулялась на славу, безоговорочно потворствуя смелым пожеланиям, длительное время отторгнутой от романтических переживаний, а теперь светло загрустившей, Сениной души. Специалисты, если бы их спросили, легко, но доходчиво объяснили бы сущность происходящего тем, что два полушария мозга не способны одновременно исправно трудиться на благо человека. Вступая в противоречие, оба стремятся купировать способности антагониста, и если побеждает та часть мозга, что отвечает за эмоции, то ничего толкового не жди. Попробуй, к примеру, пройти все экзамены без сбоя, если, о, ужас: ты знаешь, что место одно, а вас пятеро и те, наверное, не глупее тебя, а еще, по математике выпадает система тригонометрических неравенств, да с параметром,