– Обязательно надо? – спросил Сеня, слегка напрягаясь от витиеватых рассуждений родителя по поводу женитьбы. – Толи они догадываются о его треволнениях, – подумалось ему.
– А как же, не уж-то, старшекурсники не посвятили в тонкости учебы…
– Бать, ты о том, что от сессии до сессии, живут студенты весело? Так это, так, прибаутка. На самом деле, там пахать надо, – с каменным выражением лица, подметил Сеня.
– Это мы знаем, какой у нас сынок красный пахарь из артели «За индустрию». Давай мать по стаканчику да поговорим ладом, – наигранным хозяйским тоном распорядился Семен Михайлович. – Ты надолго прибыл? – успел он поинтересоваться у сына, пока мать хлопотала у стола.
– До тридцатого.
– Что так скоро-то? – всплеснула мать.
– Больше недели, успеешь налюбоваться. Давай, Любовь Ивановна, за сыночка, студента новоявленного, Семена Семеновича Пчелкина, – звучит-то как, а? опрокинем по маленькой, – и отец поднял намного выше, чем обычно, наполненный до краев граненый стакан.
Борясь с нетерпением, поскорее вырваться на волю, и бежать без оглядки туда, где его, наверное, заждались, Сеня, дабы не растягивать слишком предложенную отцом церемонию, безоговорочно последовал его примеру.
– Мам, пап, не обижайтесь, пойду я прошвырнусь слегка, пока еще не совсем стемнело, – сказал Сеня, сотворив мину провинившегося школьника. Наскоро закусив, он добавил, – завтра наговоримся вдоволь.
– Ну, сынок, – пыталась протестовать Любовь Ивановна.
– Да пусть идет, потом все расспросишь еще по нескольку раз. Чего ему с нами-то, там друзья подружки, дело молодое, – поддержал отец молодецкий порыв сына.
– Все, тогда я пошел. Без обиды? – решительно вставая из-за стола, бросил Сеня.
– Иди уже, гуляка, – сдалась мать. – Постелить-то тебе где? – и она кивнула вопросительно в сторону сеней.
– Угу, – пробурчал Сеня и поспешил на воздух.
А на воздухе было здорово. Вечерние запахи окраинной улочки небольшого городка сладковато пряно дурманили. Слегка заалевший запад ненавязчиво намекал, интересующемуся вечерней перспективой студенту, чуть захмелевшему, и, от того по-детски восторженному, на то, что нужно поспешать. И Сеня, искренно позавидовав самому себе, небрежно притворил калитку, и сходу зачастил бодрым шагом.
Миновав пару усадеб, он вознамерился было, свернуть налево, дабы перейти на противоположную сторону улицы. Но, завидев впереди густо чадящего самосадной цигаркой деда Прокопа, счел, что проигнорировать старика будет верхом бестактности, мгновенно изменил решение. Ему показалось, что тот всем своим видом указывал на крайнюю необходимость их личной встречи. Посему, Сеня, не задумываясь, хотя и вопреки желанию, направил свои стопы в сторону старейшего друга молодежи.
– Бросали бы курить Прокоп Федорович, –