– Спасибо, – кивнула девушка, заинтересованная.
– Вот и хорошо. Кстати, Мэри, с этим мундштуком ты похожа на Оцеолу, вождя семинолов.
– Ты это уже говорил, – напомнила та.
– И не устану повторять.
Молодой человек еще раз одарил улыбкой – теперь уже обеих девушек – и ушел. Мисс Коллинз загасила окурок в пепельнице и, наклонившись к Патрисии, сообщила:
– Брайан Шерман, художник. Изредка берет у нас заказы на иллюстрации, но не думаю, что имеет с этого большой доход. Откуда, непонятно, у бедного неизвестного художника деньги на «Кафе Роял»? Впрочем, мне все равно: кофе есть кофе. Кстати, советую быть с ним поосторожнее: он ужасный ловелас, ни одной юбки мимо себя не пропустит. Даже переводчице этой испанской глазки строил, а ведь она ему в матери годилась! А наши машинистки от него прямо млеют, хотя к ним-то ему зачем заходить, спрашивается?
– Вы рассказали о нем полиции?
– Нет, конечно, – ответила Мэри Коллинз с гримаской, выражающей отвращение к подобному поступку. – Я же не сплетница.
В ресторане Брайан Шерман щедро предложил девушкам не стесняться и выбрать все, что они пожелают. Патрисия все же постеснялась и заказала только один кусочек торта, а Мэри Коллинз – целых три. Пока они угощались, Шерман развлекал их беседой. Говорил он в основном о себе и своем творчестве, не обращая внимания на язвительные реплики, которые периодически отпускала в его адрес Мэри. Дождавшись, когда она сделает паузу между вторым и третьим куском торта, художник поинтересовался:
– Ты напечатала то, что я просил?
– Напечатала, – кивнула та.
– Спасибо, я знал, что всегда могу на тебя рассчитывать!
– Между прочим, ты говорил, что это только перечень, а там оказались еще и описания, – недовольно заметила Мэри. – Мне вчера пришлось задержаться на целый час!
– Ну, я не виноват, таковы требования моего благодетеля, – развел руками Шерман и пояснил Патрисии: – Мы говорим о списке моих работ, предназначенных для аукциона, который скоро устраивает мистер Саттерфилд. Это известный коллекционер и меценат.
Патрисия хотела сказать, что тоже имеет некоторое отношение к этому аукциону, но не успела, потому что Мэри Коллинз спросила:
– А ты принес иллюстрации?
– Нет.
– Брайан! Они должны были быть готовы две недели назад! – возмущенно воскликнула девушка.
– Мэри, милая, дорогая, надежная, – художник умильно сложил брови домиком и взял девушку за руку, – пойми, у меня сейчас совершенно нет времени: я должен закончить картину к аукциону.
– Бессовестный! Что я скажу редактору?!
– Придумай что-нибудь, ты ведь такая изобретательная! Ты всегда меня выручала.
– Опять выкручиваться?!
– Прошу тебя, умоляю! Хочешь, на колени встану – прямо здесь?
– Не хочу! Притворщик!