– Слушайте, Александра… А подвезите до метро, а?
Девушка удивленно подняла тонкие брови, потом пожала плечами и сказала:
– Ну ладно, поехали!
Алексей перебрался на пассажирское сиденье, Александра села за руль, и они поехали по шоссе.
– О чем задумался, командир? – следя за дорогой, спросила новая знакомая.
– Я не командир, и им никогда не был, – без сожаления ответил Гущин. – Даже тут – справа.
Александра бросила на него непонимающий взгляд, и Алексей пояснил:
– Понимаете, у летчиков командир всегда сидит в левой чашке, то есть в кресле. А справа – пилот. Так что командир сегодня вы.
– Значит, все-таки летчик, – констатировала Александра с каким-то сожалением.
Теперь Алексею было непонятно. Он впервые сталкивался с подобной реакцией. Обычно девушки при знакомстве, узнав о его профессии, приходили в восторг.
– Да за что же вы летчиков так не любите? – не скрывая недоумения, обратился он к Александре.
– А за что их любить? – оттопырила та губу. – Надменные, самоуверенные, надутые.
– Носороги, – подсказал Алексей иронично.
Она подхватила иронию, ответила ему в тон:
– Типа того, господин летчик.
– Бывший, бывший летчик, – со вздохом признал наконец Гущин. – Экзамен сегодня завалил, с концами.
И только проговорив это вслух, осознал, что другая жизнь – без неба, без штурвала в руках, без всего, что он любил, – уже началась… И теперь будет такой всегда.
– Двоечник, что ли? – небрежно осведомилась Александра.
– Наоборот. Решил показать инструктору класс, а он меня и выпер, – пожаловался Алексей – ему очень хотелось сочувствия, хотя бы от малознакомого человека, ибо ни от кого другого его ждать ему не приходилось. Однако спутница отнюдь не была настроена выражать жалость и поддержку.
– Ну и правильно, – безапелляционно резюмировала она. – Умнее надо быть.
– Ах, так! – Алексей ничуть не обиделся. Ему казалось забавными, что эта пигалица на высоких тонких каблучках, наверняка любимая избалованная дочка богатых родителей, живущая за счет мамы с папой, пытается учить его жизни. Он даже спорить с ней не стал, лишь полюбопытствовал:
– А вы чем занимаетесь?
– Ну, не всякими этими глупостями… – уклончиво ответила она, и он уточнил:
– Летать – это глупости?
– Глупость – спорить с инструктором, – снисходительно бросила девушка.
Стройность их диалога была грубо нарушена зажужжавшим зуммером: это в кармане Алексея зазвонил телефон. Однако он не стал отвечать: во-первых, был увлечен спором, во-вторых, наверняка ничего важного и информативного в этом звонке не было. Всю информацию о своей дальнейшей жизни он уже получил несколько минут назад в кабине авиатренажера, и была она точной и окончательной, как приговор. Алексей, не доставая телефона из кармана, нажал кнопку разъединения, сам же обратился к