Но Смирнов остановил его, произнеся со значением:
– Леонид Саввич, протокол экзамена надо подписать.
Нейтральная фраза Смирнова была с глубоким смыслом. Подписать протокол означало признать, что стажер Гущин прошел испытание и принят в штат. Но одновременно это значило и признание фиаско Зинченко. А его порой зашкаливающее самолюбие было к этому не готово.
Нечеловеческим усилием воли пересилив себя, Зинченко нехотя поставил свою подпись и вышел, оставив Смирнова с другими членами комиссии.
Михаил Палыч, довольный и собой и результатом, подвел черту:
– Итак, комиссия рекомендует принять Гущина А.И. стажером. Все согласны?
Согласились все без исключения.
– Добро, – с удовлетворением констатировал Смирнов. – За кем закрепим стажера Гущина? Кто из асов посвободнее?
Один из его коллег с намеком произнес:
– Сегодня как раз один освободился, – и бросил многозначительный взгляд на дверь, за которой скрылся Зинченко.
Смирнов довольно улыбнулся, одобрительно качнул головой и со злорадным удовольствием вписал фамилию Зинченко напротив слова «инструктор».
В первый свой рабочий день на новом месте Алексей Гущин шагал рядом с пилотом Зинченко по залу московского аэропорта. Он до сих пор не до конца верил в то, что оказался здесь. И в самом деле, кто мог предположить, что все так круто переменится, встанет с ног на голову? Нет, наверное, все же с головы на ноги, ибо то, что его, Алексея Гущина, не приняли на службу с первого раза – вот это и было неправильным и неестественным.
Алексей так и не мог понять, что же произошло и кого он должен благодарить за свое чудесное возвращение в авиацию, за то, что оказался в этом сверкающем аэропорту с яркими меняющимися салютными вспышками рекламного панно, за сверкающие крылья на погонах, за блестящую кокарду на фуражке. Он нравился самому себе в новенькой форме и невольно косил взгляд, стараясь лишний раз увидеть себя в отражении, пока не одернул сам себя – как баба, честное слово!
Попадавшиеся навстречу девушки благосклонно улыбались ему и даже оборачивались вслед, и это было лучшим подтверждением того, насколько круто он выглядят.
Здесь Алексей окунулся в совершенно новую и непривычную для него обстановку, такую непохожую на суровую серость военного аэродрома!
Здесь простирались огромные помещения, сияющие ослепительной чистотой, сновало много людей в красивой модной одежде. Пассажиры непрерывным пестрым потоком двигались в обоих направлениях, ползли по лентам погрузчика их чемоданы