– Наверное, не все люди одинаковы.
– Все одинаковы, – ответил Снорри и закрыл глаза. – Все.
– А Отец? – не унимался Гудди.
Снорри вздрогнул, но потом опомнился, тряхнул головой и ответил:
– И он, думаю, тоже. При определённых обстоятельствах.
– При каких?
Снорри злобно посмотрел на него исподлобья.
Слева, из большой трубы, торчавшей в тёмном от копоти потолке, подпираемом стальными сваями, посыпались дымящиеся чёрные капсулы. С грохотом упав в воду, они оставили над водой плотное облако, быстро начавшее оседать на поверхность.
– Что это? – спросил ошарашенный Гудди.
– Тебе говорили, что ты задаёшь много вопросов?
– Говорили, – кивнул оживлённый, – чувствую стыд и любознательность.
– Не думаю, что мир так уж стремится быть тобою познанным, – поднял бровь здоровяк и налёг на весла.
Над лодкой засветились тусклые лампочки, свисавшие на проводах вдоль линий каналов, по которым тянулись потоки из грязных металлических корыт. В них тряслись капсулы, зачёрпнутые из воды.
– А зачем они держат их под водой? – не сдержался Гудди.
– Охлаждают, – пожал плечами здоровяк.
– Значит, они где-то разогреваются?
– Да.
– Где?
– Там, куда мы плывём.
– На станции заправки чёрного дыма? То есть в них хранится дым?
Снорри кивнул.
– Откуда ты это знаешь?
– Я бывал на такой станции когда-то давно.
Гудди вопросительно посмотрел на него.
– Это было что-то вроде экскурсии для… – здоровяк замялся, подыскивая слова, – для высшего сословия, а я служил личным охранником и сопровождал своего хозяина.
– А кто был твой хозяин?
– Не важно.
– Это какая-то тайна?
– Да.
– Хорошо, – грустно ответил оживлённый и лёг на спину, разглядывая фонари.
– Не всё стоит знать, – произнёс Снорри, – какие-то знания так же тяжелы, как удар голема.
– Отец говорит, что мы сами определяем меру вещей.
– Ты что-то умничать много стал, – буркнул здоровяк, – лучше ползи на корму и смотри, чтобы спереди никого не было.
Гудди встал и, шатаясь, пересёк лодку, пробравшись под рукой человека. И стоило ему усесться на корме, как над их головами где-то в вышине раздался громкий скрежет. Снорри перестал грести, и оба замерли. Спустя мгновение звук повторился, как показалось обоим, где-то ближе и громче.
– Вот о таких моментах я и говорю, – прошептал Снорри, – лучше нам не знать, что это было.
Оба сидели, подняв головы вверх, пока борт лодки не покачнулся, и в неё не заполз Рауд.
– Ох, ну и грязная же вода, – пробулькал он, – а вы куда уставились?
Тут снова раздался громкий скрежет в вышине, и вновь всё затихло.
– Ого, – булькнул осьминог.
Снорри опустил голову.
– Нашёл трубу? – спросил