На этот раз монахам надо было принять единственно верное решение на предъявленные Папой требования. Рассевшись вокруг отца Оже за большим столом, братья попеременно, но бегло начали просматривать один манускрипт за другим. В окончании одного из трактатов Брату Сергиусу бросились в глаза фраза Арнальдуса: «Трансмутировать что-либо можно лишь через «смерть» вещи как таковой, лишение ее свойств, через состояние первоматерии». Пролистнув ещё пару страниц, из всего разнообразия замысловатых фраз и формул, его взгляд выхватил один из постулатов известного алхимика: «В действительности философское делание состоит в растворении камня в собственном меркурии так, чтобы свести его к первоматерии»….
– Да… Мудрёно и не очень понятно, вернее, совсем непонятно, пока. – Мелькнула робкая мысль в голове молодого монаха.
Брезгливо поморщившись, брат Бернард, один из наиболее старших и сведущих монахов, процедил сквозь зубы:
– Это же запрещённая Церковью ересь! Этим бумагам место в костре Инквизиции, там же, где и их автору!
Ему, кто-то робко, а кто и понастойчивее, начали наперебой вторить братья-монахи. Приор, брат Перье вслух произнёс вопрос, который вертелся на языке каждого из монастырской братии:
– Почему же сам Папа прислал эти бесовские бумаги, написанные самым отпетым еретиком?
Аббат Оже, потупив взгляд, произнёс фразу, которая при всей своей очевидной кощунственности, разом прояснила всю суть происходящего:
– В нынешней ситуации Папа остро нуждается в деньгах. Власть, политическое и католическое доминирование в Европе сейчас не просто подорваны, они попраны Светской властью, а особенно властью короля Филиппа! – последние слова отец Оже отчеканил ровно и очень уверенно. – Когда срочно нужны деньги, и к тому же очень много, в дело пойдут не только еретические книги с безбожниками, но и дружба с самим Сатаной!
Воцарилось тягостное молчание, длящееся уже насколько нескончаемых минут. Наконец, его прервал отец Оже обращением к молодому монаху-учёному, брату Сергиусу:
– Послушай, брат Сергиус! Мог ли бы ты изучить трактаты Арнольдуса и взяться за это сомнительное дело по трансмутации золота?
– Брат Сергиус! – уже отчётливее и громче произнёс отец Оже. – Я хотел бы знать твоё мнение о трудах Арнальдуса. Брат Сергиус! Брат, да слышишь ли ты меня?!
Я, современный молодой художник, всё отчётливее начинал воспринимать окружающую меня странную и, казалось бы, ещё совсем чуждую мне реальность. Я вроде бы даже участвую в происходящих событиях… Здесь и Сейчас… Сначала как бы со стороны, затем, всё отчётливее и более ощутимо, и теперь уже, как непосредственный участник сложившейся безвыходной ситуации. Видение проявлялось как будто бы из небытия прямо в самом зале капитула монастыря Сен-Пьер.
– Сергиус! Сергиус! – я слышал это имя, как сквозь пелену каких-то грёз или видений!
Господи, так это же я. Выходит, Я и есть – Сергиус!!! А монахи обращаются