Седьмой лишь фыркает, сложив лапы на груди.
– А чего это ты? – спрашивает того первый.
– Слишком оптимистично мыслишь, – отвечает он, почёсывая шею под подбородком. – Мы сдаём позиции. Скорее всего это здание недавно было под нашим контролем, а нас отправили, чтобы мы захватили его обратно.
– Я всё-таки верю, что у нас всё хорошо, и мы побеждаем, – коротко хмыкает первый.
– Думай как хочешь, мелочь. Это не первая моя операция, – он снимает шлем и демонстрирует половинку правого уха. – А это я ещё в укрытии сидел. Видел бы ты, как мы тогда бежали от агентов, – он вновь надевает шлем, сверкнув напоследок своими жёлтыми глазами.
– А ты что думаешь, пятый, – толкает меня в плечо сидящий рядом Сова-6.
– Я ничего не думаю. Какая вообще разница? Развели тут, понимаешь, демагогию. Сказано – сделаем. Зачем ещё вопросы-то задавать? – раздражённо бурчу я.
Ответа не следует. Ну и хорошо. Наконец-то тишина. Мой взгляд устремляется в пол. Я рассматриваю песчинки. Между ними довольно большое расстояние. Расстояние много больше, чем сами песчинки. Жизненная ситуация. В нашем мире намного больше пустоты, нежели материи или энергии. Даже если взять атом, он же практически пустой. Сравнение объёма пустоты с объёмом материи в атоме, очевидно, приведёт к победе пустоты.
Настолько ли это важно? Может мне стоит больше задумываться о реальных вопросах, а не фундаментальных? Я всё-таки солдат. Солдат – недоношенный ребёнок войны…
Остановка. Всех резко толкает в бок. Сержант открывает люк, мы по очереди выходим. Как только я выхожу, сразу слышу звук далёкой стрельбы. Посмотрев в сторону, откуда шёл звук, вижу, как на расположенную далеко от нас точку контроля агенты совершают очередное нападение. Я бы очень хотел помочь им, но против приказа не попрёшь. К тому же, Свиридов уже назначает нам позиции.
– Сова-1, твоё здание Б3. Сова-2 – Б4. Сова-3 – В3… – речь сержанта слышна каким-то шумом. Не совсем понимаю, что происходит.
Всё мутнеет. Высотки, коты из отряда, серое небо, всё сливается в какую-то мутную картину. Стоит мне повернуть голову, как всё начинает плыть, размазываться по полю зрения. Поворачиваю голову в сторону здания, где засели агенты. Оно такое же смазанное, но на его крыше выделяется антенна. Странно. Только она видна чётко. Я отворачиваюсь. Уже ничего не слышно, даже той стрельбы. Голова начинает слегка болеть. Из-за боли ещё сложнее воспринимать окружение. Вес винтовки будто увеличивается, а лапы наоборот слабеют. Подкашиваются ноги.
Понемногу мир начинает становиться чётче. Откуда-то издалека слышу, как меня зовут.
– Сова-5! Сова-5! – звук усиливается.
Неожиданно, я чувствую, как меня ударяют ладонью по лицу.
– Сова-5! Очнись! – кричит на меня Свиридов, буравя взглядом. Его вертикальные зрачки так узки от злобы, что их почти не видно. Прямые белые линии усов слегка подёргиваются. Серая шерсть стоит дыбом.
– Слушаю,