– На вас тоже повлияла эта пропаганда? – тот ласковый голос стал более сочувственным.
– К сожалению, да. Меня просто разрывали непонимание того, против кого и зачем мы воюем, и желание поддержать тех, кто уже участвует в этом конфликте. Видимо, на последнем и сыграло руководство, чтобы как можно большее количество таких же, как я, неравнодушных не дожидались своей очереди, а пошли добровольцами.
– Это ужасно.
– Верно. Руководство твердило, что мы избавляем мир от кровожадных существ, которые творили, что и представить страшно. Нам говорили, что они зверски истребляют наши войска. Но в реальности, нападая на одну из точек контроля, я увидел таких же, как я, солдат, которые просто делают свою работу. Когда один из охранников попал в меня дротиком с вакциной, я думал, что это какой-то яд, способный растворить меня изнутри, но всё оказалось совершенно иначе. Проснувшись в больничной палате, я долгое время привыкал к тому, что мне хотят не навредить, а наоборот помочь. Было трудно признать, что мне нагло врали о вас, людях и гибридах. Но в конце концов я это осознал, чего желаю и всем тем агентам, кто тоже сохранил память после вакцинации, – говорит кот, пристально глядя в камеру.
– Благодарим вас за вашу искренность. Думаю, не так легко было снова прогнать эти воспоминания в своей голове.
– Ничего страшного. Главное, что вы смогли принять нас в свой коллектив. Надеюсь, мы сможем так же дружно общими усилиями противостоять бесчестному режиму агентов.
– Я тоже на это надеюсь. На этом интервью окончено. Ещё раз благодарим вас. Желаем всего наилучшего от нашей киностудии.
– И вам того же, до свидания.
Экран плавно темнеет, пока на нём проявляется эмблема Порядка. Видео заканчивается.
– Ну, теперь точно всё, – говорит Безмятежев и так же неуклюже разворачивает монитор обратно. – Можете идти, голубчик.
– До встречи, Максим Иванович.
Выхожу из кабинета, поймав на себе несколько недовольных взглядов, ожидающих в очереди агентов.
– Пора домой, – бурчу я себе под нос.
В полусонном состоянии я бреду по великой и ужасной жилой зоне. В голове лишь одна мысль: “Поскорее бы принять горизонтальное положение”. Подхожу к двери квартиры Безмятежева, достаю из кармана джинсов ключ, со второй попытки вставляю его в скважину и поворачиваю два раза. Дверь отворяется. Захожу в “двухкомнатное жилое помещение”, если говорить официально.
В прихожей я снимаю свои кеды, ставлю их рядом с остальной обувью. Ненадолго засматриваюсь на своё отражение