Но Серый Брат уже и сам кое-как справился с собой. Натянув свою лживо-угодливую улыбочку, он снова опустив глаза.
– Бонятно, – пробормотал он наконец. – Канэчна. Гаспадин Ратибор знает лучше. Бойду спат.
После этой своей любимой фразы он и правда поспешно канул в темноту. Я же, хотя удрать мне хотелось не меньше, еще немного поболтала с Олей (больше ничего интересного она не сообщила), дала ей погладить крысу, поздравила Желтого Брата Бориса с чудом кончины его тетки и, наконец, тоже ретировалась.
Глава 7 Сад
Следующий сектантский день не отличался ничем особенным, кроме сильной жары. С утра под активным солнышком мы собирали колорадских жуков на картошке. Братья и сестры, проползая мимо меня на карачках, светски поинтересовались, как мне понравилась вчерашняя коллективная молитва. Я ответила уклончиво, после чего спросила, надо ли будет ходить на сборища каждый день.
– Не-ет, – успокоил меня Костик. – Только если скажут Юлия или Ратибор. В первые дни, когда начинается новый ретрит, люди приезжают, нам надо показать пример. А обычно мы молимся по вечерам там, – он махнул в сторону ближайшего овощехранилища.
– Сегодня как раз и будем, – Неля деловито высыпала в ведро с водой новую порцию колорадов и отряхнула пыльные перчатки. – Я Юлию встретила, она нам дала другие задания на молитву. Которые обычно.
– У-у-у, – наморщила нос Катя. – Ску-учно же.
Я не успела уточнить, что у них там за обычные задания, потому что Серый Брат опять потащил меня дежурить в бассейн.
Сегодня в бассейне никто не помер, но время я все равно провела сомнительно. Посетителей была куча: все новоприбывшие сектанты решили выкупаться. Я забегалась с ключами, браслетами и шваброй. Серый Брат ни на секунду не выпускал моего мобильника и постоянно канючил, требуя все новых видео. По его словам, с тех пор, как на него упало дерево, он «фисе забыль» и теперь хочет «быстра вспомнить». Возможно, его слова про потерю памяти и были правдой, но то, что он все время нервничал, дергался и запрещал мне всуе упоминать имя крысы, очень утомляло.
Кстати о Сером Брате – вчера перед сном я полазила по интернету и нашим базам, пытаясь установить его личность на основе особых примет и прозвища Сукайя. На сидельца он все-таки был не похож по повадкам – уж сколько я их навидалась, – а на нелегального мигранта очень даже смахивал, только непонятно из какой страны. Вавилонское прозвище ничего не значило, поскольку аккадский язык и так был фишкой секты. Больше всего меня беспокоила причина его миграции: может, он там, у себя, кого-то прирезал и теперь находится в международном розыске? Вот и нервничает.
Эти рассуждения ничего не дали, а совпадений с составленным мной фотороботом не было. На прозвище «Сукайя», кроме его расшифровки, поисковик выбрасывал учебник по истории древних цивилизаций. Можно было