Связанную и с кляпом во рту, помещают меня на борт узкой лодки, и только тут замечаю я, как запыхавшаяся Милава сует мне что-то впопыхах в ладошку. Шепчет мне на ушко, что от бабы Озары это.
Маленький теплый предмет, завернутый в холщовую ткань быстро согревает мне руку.
Благодарно киваю сестрице, пряча горячий камушек в рукаве.
Лодка отправилась в путь, скользя по незамерзающей быстротечной речке под пристальным взглядом луны ясноликой.
Жуткие звуки бубнов волхвов и рога охотничьего долго ещё эхом отдавались в ночи.
От страха лютого потупились все остальные чувства разумные, сковав тело мое цепями незримыми.
Лодка плыла вниз по течению реки Убороть, скороспешно унося меня все ближе и ближе к владениям Чернобога и нечисти – омуту чёртову.
Спустя, казалось, вечность целую, прибыло судёнышко к излучине – месту, которого боялись все живые. Поговаривали, что даже животина лесная проклятого омута этого стороной обходит.
Лодку резко крутануло на повороте, чуть не опрокинув меня в воду ледяную, но пологий песчаный берег смягчил приговор мой горестный. А вот от деревянного судна моего остались лишь развалины да щепки.
Пока тишина кромешная была единственным звуковым фоном у реки, изо всех сил попыталась я освободиться от сковывавших меня уз верёвок затянутых.
С трудом освободив руки, я погрузилась в воду на коленях стоя.
Пришлось сцепить зубы от лютого холода, пока смывала с себя всю кровь ритуальную.
Выйдя из воды на запорошенный берег, я прислушалась, чутко уловив неподалеку низкое рычание.
Неужто вурдалаки поспели уже уловить запах мой так скоро?!!
В отчаянии я сбросила с себя всю испачканную кровью, намокшую одежку, оставив на себе лишь сарафан лёгкий.
Платок и полушубок оставила у кромки леса в надежде, что это послужит ложным следом для моих преследователей.
Хватая воздух ртом, я рванула в противоположную сторону чащи, моля Богов всех Родных, чтобы начавшаяся метель замела позади следы все мои.
Выбившись из сил уже через несколько минут бега по высоким сугробам, я упала на четвереньки, утопая в мягком снегу.
Горячие слёзы обожгли мои заледенелые щёки.
Это был бы конец мой, если бы желание выбраться из этого кошмара ночного и вернуться к моему Лукьяну не было сильнее.
Прикусив губу до крови, я приподнялась и уверенно двинулась сквозь надвигающуюся вьюгу.
Нога внезапно соскользнула куда-то, увлекая все тело за собой.
Схватившись за сук пня, я еле выкарабкалась из неизвестности этой, напугавшей меня до звона в ушах от барабана сердечного.
Оказалось, что наткнулась я на пустующую нору лисью под снегом у дуба могучего.
Не долго думая, забираюсь внутрь и сворачиваюсь клубочком среди затхлого запаха листьев сухих и мха, загородив вход в нору