– Всё так. Я тоже летела с огромной высоты, и было страшно и одиноко, пока я не подняла голову и не увидела в небе Колу. И в тот же миг услышала тихий нежный голос. Он пел. Очень печально пел: «Светит незнакомая звезда, снова мы оторваны от дома…»
– Это Анна Герман. Моя мама очень её любила.
Анна перебралась к мужу, подтянула одеяло и накрыла им себя и Дрона. В дверь тихонько стукнули. Не оборачиваясь, они одновременно отозвались:
– Входи, Катерина.
– Доброе утро, молодёжь. Как спалось-ночевалось? В каких краях побывать ноне довелось? Летали во сне?
– Скорей падали.
– Похоже, у всех одно и то же, – вздохнула Катерина, – сон про то, что одновременно придётся разбираться с большим количеством проблем.
– А ещё нам снилась Кола, – с надеждой проговорила Аня.
– Это хорошо. Это вселяет надежду на благоприятный исход дела. И ещё сулит приход в дом малыша… Долго ли собираетесь на снега-то смотреть? Вся зима впереди. Давайте-ка, собирайтесь, я уж кулебяки в печь поставила. Сейчас позавтракаете, да и отправляйтесь к Болотнице. Хорошо бы засветло обернуться.
Катерина развернулась и направилась было к двери, да остановилась. И, не оглядываясь, произнесла, вроде бы ни к кому не обращаясь:
– А я слышала во сне, как Небо поёт. Красиво, просыпаться не хотелось.
И, так и не оглянувшись, шагнула в сени.
Собравшаяся за завтраком семья, ни словом не обмолвилась о вчерашней ночи. Хвалили рыбаков и стряпуху, и кулебяки. Обсуждали первый снег за окном и предстоящую дорогу до Великого Велесова болота. Игнатьич внезапно вызвался составить компанию молодёжи. Признаться, и Катерина не отказалась бы прогуляться по первому снегу, да на кого дом-то оставишь?
– Пойди, я останусь и обряжусь по хозяйству, – как всегда, прочитала Леда мысли сестры.
Катерина с благодарностью на неё посмотрела, поднялась из-за стола и пошла к себе в горницу. Достала из большого сундука пуховую шаль, пару высоких шерстяных носков и рукавицы, вязанные орнаментом. Красивые. Болотнице понравятся. Всё это богатство она аккуратно завернула в серую бумагу и сунула в котомку. Стянула с печи тёплые штаны, кофту; вытащила из того же сундука свои любимые варежки (может, и не пригодятся, да пусть будут) и смешную шапочку с помпоном, оставшуюся от Аниного детства. Нарядившись, вышла в столовую. А там уже все собрались и стояли у порога. Шапочка всем понравилась.
– Ну, мама, и когда ты только её износишь, – смущённо протянула Аня.
– Никогда.