Пожилой мужчина, который был заметно ниже меня ростом, казалось, еще больше похудел. Его густые брови сошлись в тщетной попытке придать лицу щенячье выражение, надеясь, что я уступлю. Однако я оставался непреклонен.
Конечно, деньги были заманчивым предложением. Но мои дедушка и отец создавали репутацию этого места десятилетиями. Никакая сумма денег не стоила того, чтобы так рисковать. Несмотря на заверения безупречно одетого человека, я был уверен, что, если "Додж" выйдет из строя – а, по моему профессиональному мнению, это неизбежно произойдет, – я буду привлечен к ответственности. Этот "Додж" был бомбой замедленного действия.
– Нет, – снова сказал я, качая головой. – Мой ответ по-прежнему отрицательный.
Затем, я облегченно вздохнул, заметив, как мой старик ковыляет из своего кабинета на костылях. Хорошо, что он наконец-то пошел на поправку. Пусть всю тяжелую работу он по-прежнему перекладывал на меня и на парней, но зато отец перестал нагружать меня бумажной работой, которую я терпеть не мог.
Кстати, о парнях, они три дня подряд доставали меня из-за того, что я не пошел с ними в бар. Кучка незрелых придурков, которые вели себя так, будто я их предал или что-то в этом роде.
Я понятия не имел, что, черт возьми, со мной. Я прятал эту девушку от своей семьи и своих друзей, потому что мне нужно было сначала выяснить, что, черт возьми, со мной происходит. У меня было странное чувство в животе, которого я никогда раньше не испытывал.
Черт, я все еще чувствовал ее вкус на своих губах. Сладкая, как грех, нежная, и такая чертовски отзывчивая. Никогда не думал, что поцелуй может быть таким приятным. Она лежала в моих объятиях, как чертов пазл. Будто была создана специально для меня. Да, я снова прозвучал как дрянная книжка в мягкой обложке, но, черт возьми, мне было все равно.
Ее теплота, ее вкус, ее чертовы духи…
Кто-то щелкнул пальцами у меня перед носом, и я заморгал, стряхивая оцепенение. Это происходило каждый раз, когда я думал о Селене, а это было почти постоянно. Вот почему я начал носить эти чертовы толстые джинсы на работу – чтобы скрыть чертов стояк на девушку, которую я уже не видел несколько дней, но жила она в моей голове, абсолютно, черт возьми, бесплатно и на постоянной основе.
– Тащи свою задницу обратно за работу, – проворчал отец, прищурив глаза. Он явно только что дал пинка тому мужчине, потому что я видел, как эвакуатор увозил его "Додж". – Мне нужно освободить этот отсек для новой работы.
Я кивнул, стараясь не обращать внимания на то, что мои штаны стали немного тесноваты из-за моих мыслей о чертовой гимнастке. Папа этого еще не заметил, но, вероятно, это было потому, что он был слишком занят, изображая из себя крутого парня.
– Вчера здесь был Хофнер, и у нас все готово, – сказал я, рассказывая о работе, на которую я потратил все свое