Я не знаю, как бы я справлялась, если бы полностью из-за “аносмии”, совсем ничего не чувствовала. Благодаря моим друзьям я, по крайней мере, могла ощущать все это физически или визуально.
Хантер подъехал к моей подъездной дорожке почти через час, насвистывая и дразня меня за то, что я избалованная малышка из трастового фонда, живущая в таком шикарном доме. Я назвала его засранцем, но не всерьез. Мой дом был большим, но это было скорее благодаря моим родителям, которые помогли мне его купить.
Он выскочил из машины, и пока я рылась на заднем сиденье в поисках своей сумочки, он уже обошел вокруг и открыл мне дверцу, даже протянул руку, как джентльмен. Я приняла ее и выскользнула из машины.
Мы остановились у капота его Мустанга, в мягком свете фар, и ни один из нас, казалось, не хотел прощаться. Его взгляд скользнул по моему лицу, задерживаясь на губах. Я знала, что он чувствует то же, что и я. Напряжение между нами нарастало с каждой секундой.
Я легонько прикусила нижнюю губу, провоцируя его.
– Поцелуй меня, – прошептала я, чувствуя, как голос хрипит от волнения.
Хантер втянул носом воздух, его глаза вспыхнули.
– Ты уверена? – его голос был хриплым, словно он тоже боролся с желанием.
Я приблизилась к нему, так, что наши лица оказались в нескольких дюймах друг от друга.
– Никогда не была еще так уверена, – прошептала я в ответ. – Но если ты не…
Он оборвал меня на полуслове, его глубокий голос прогрохотал у меня над ухом.
– Не нужно просить меня дважды, Селена.
Клянусь, мое сердце замерло. Его рука коснулась моего лица, это прикосновение было таким нежным, несмотря на мозолистые ладони, что это было почти комично, насколько мне это понравилось. Но в том, как его губы встретились с моими, не было ничего смешного. Все началось медленно, дразняще, как в замедленной съемке автомобильной погони в плохом фильме.
Охваченная волной возбуждения, я ахнула. Почувствовав мою нерешительность, Хантер углубил поцелуй, потянув меня за волосы и заставляя приоткрыть рот. Его язык, горячий и требовательный, исследовал мой рот, смешиваясь с моим дыханием. Чертова штанга на его языке ощущалась как клеймо, и это было чертовски приятно. То, как наши языки танцевали вокруг нее… что ж, я никогда раньше не целовала кого-то с пирсингом на языке.
Какое, черт возьми, упущение.
Я застонала, когда он прикусил мою нижнюю губу, отмечая, будто я принадлежу ему. Это был жадный, страстный поцелуй – ничего общего с неловкими, первыми поцелуями, о которых я читала в книгах. Это было грубо, первобытно, и в нем было все, чего я когда-либо хотела. Мое сердце бешено колотилось о ребра, когда он поднял меня и усадил на капот своего Мустанга. Инстинктивно я раздвинула ноги, и Хантер воспринял это как приглашение,