Завтра… Все завтра. Игры, планы, ухищрения брата и мое отчаянное стремление вернуть потерянное.
***
Утро встретило меня переливчатой трелью птиц за окном и мягким солнечным светом, струящимся сквозь витражи. Я сладко потянулась, зевнула и не сразу сообразила, где нахожусь. Шелковые простыни, балдахин над кроватью, богатое убранство покоев – всё казалось полузабытым сном.
Но стоило вспомнить вчерашние события, как сердце вновь заколотилось от волнения. Дворец брата, Игры, шанс на возвращение силы и спасение Корвуса! Я вскочила с постели и поспешно привела себя в порядок.
Лёгкое белое платье, видимо, приготовленное ещё с вечера, послушно облегало фигуру. Волосы, ещё вчера спутанные и тусклые, теперь сияли медным блеском и мягкими волнами струились по плечам. Я уже потянулась к двери, когда та распахнулась сама.
На пороге стояла вчерашняя дева-служанка. Сделав изящный поклон, она пропела нежным голосом:
– Доброе утро, госпожа Адель! Владыка Таларион ждет вас к завтраку в Малой столовой. Прошу, следуйте за мной.
И не дожидаясь ответа, скользнула в коридор. Я поспешила следом, борясь с искушением потрогать стены – настолько призрачным и зыбким казалось всё вокруг после вчерашнего наваждения.
Но вот и двери столовой – высокие, украшенные затейливой резьбой. Служанка распахнула их с ещё одним поклоном и растаяла, точно её и не было.
Я на миг оробела. Переступила порог – и рассмеялась от неожиданности. Назвать это помещение "малой" столовой мог только Таларион, с присущей ему склонностью к гротеску и иронии. Огромный овальный зал тонул в роскоши: мраморные колонны, увитые серебряными цветами, мозаичные фрески на стенах, витражный купол потолка…
А посреди всего этого великолепия – длинный стол, уставленный немыслимыми яствами. И во главе стола, в окружении радужных бликов – он сам. Бог иллюзий, повелитель снов… брат.
– Адель, сестрёнка! – его голос эхом отразился от сводов. – Проходи скорее, а то остынет! Ни свет ни заря подали, балуют тебя слуги.
Он улыбнулся, склонил голову и серебристые волосы колыхнулись, отразив блик света. Простая туника облегала его стройный стан, а на запястьях мелодично звякнули многочисленные браслеты, когда он жестом предложил мне сесть. За спиной Талариона величественно трепетали крылья, сияющие перламутровым блеском, словно выкованные из звездной пыли и росы.
Я никак не могла привыкнуть к его облику, воплощавшему божественную суть. Но глаза Талариона оставались серьезными, цепкими. Будто изучали, вбирали каждую черточку моего лица, каждое движение.
Я прошла к столу, опустилась в предложенное кресло. Взяла было салфетку и замерла, лишь сейчас заметив – руки дрожат. То ли от смятения, то ли от жгучего нетерпения. Столько вопросов вертелось на языке! Об Играх, о нашем прошлом, о Корвусе… Но Таларион опередил. Отложил приборы, смахнул невидимую соринку с закатанного