Оставались Портос и Бикара. Портос непрерывно паясничал, спрашивал у Бикара, который час, поздравлял его с ротою, которую брат его получил в Наварском полку, но при всех насмешках ему было не легче: Бикара был из тех железных людей, которые падают только мёртвые.
Но надо было завершать бой. В любую минуту могла появиться стража и забрать всех сражавшихся, раненых и не раненых, роялистов и сторонников кардинала. Атос, Арамис и д’Артаньян окружили Бикара и требовали, чтоб он сдался. Хоть и один против всех и с проколотой ногой, Бикара не соглашался, но Жюссак, приподнявшись на локте, кричал, чтобы он сдался. Бикара был гасконец, как и д’Артаньян; он притворился оглушённым и только засмеялся, а между двумя выпадами нашёл время указать концом шпаги место на земле.
– Здесь, – сказал он, пародируя слова из Библии, – здесь умрёт Бикара, один из тех, которые с Ним.
– Но их же четверо против тебя! Сдайся, приказываю тебе!
– А, если ты приказываешь, то это другое дело, – сказал Бикара, – ты мой бригадир, я должен повиноваться. – И, сделав скачок назад, он переломил свою шпагу о колено, чтобы не отдать её, бросил обломки за монастырскую стену и скрестил руки, насвистывая какую-то кардинальскую песню.
Мужество всегда уважается, даже если это мужество врага. мушкетёры салютовали Бикара своими шпагами и вложили их в ножны. Д’Артаньян сделал то же. Затем с помощью Бикара, который один остался на ногах, он снёс на паперть монастыря Жюссака, Каюзака и того из противников Арамиса, который был только ранен. Четвёртый, как мы уже сказали, был убит. Потом они позвонили в колокол и, унося с собою четыре шпаги из пяти, отправились, не помня себя от радости, к дому господина де Тревиля.
Они шли обнявшись, занимая всю ширину улицы, останавливая всякого встречавшегося им мушкетёра, так что наконец образовалось триумфальное шествие. Сердце д’Артаньяна трепетало от восторга, он шёл между Атосом и Портосом, нежно их обнимая.
– Если я ещё не мушкетёр, – сказал он новым друзьям своим, переступая через порог дома господина де Тревиля, – то по крайней мере я принят в ученики, не правда ли?
Глава VI
Его величество король Людовик XIII
Об этой истории ходило много разговоров. Де Тревиль громко бранил своих мушкетёров, а втихомолку поздравлял их. Но так как надо было немедленно известить короля о случившемся, то де Тревиль поторопился явиться в Лувр. Он, однако, опоздал: король заперся с кардиналом, и господину де Тревилю сказали, что король занят и сейчас не может его принять. Вечером де Тревиль явился к тому времени, когда король обычно играл в карты. Король выигрывал, и так как его величество был очень скуп, то он был в отличном расположении духа. Увидев издали де Тревиля, король крикнул ему:
– Пожалуйте сюда, господин капитан, пожалуйте, я должен вас побранить. Знаете ли вы, что кардинал жаловался мне на ваших мушкетёров, и с таким жаром, что к вечеру он даже захворал. Да ведь ваши мушкетёры настоящие черти, висельники!
– Нет,