Перед ней была кирпичная стена, сплошь увитая густым темно-зеленым вьюнком.
Она остановилась перед этой стеной, снова поднесла поющую раковину к уху.
Голос в раковине пел – и под это пение рука Марины отвела в сторону часть вьюнка, как зеленый занавес…
За этим занавесом она увидела небольшую дверцу.
И эта дверца не была заперта.
Марина открыла дверцу, вошла внутрь, для чего ей пришлось нагнуться, и оказалась у основания металлической винтовой лестницы. Перила были ржавые, а ступеньки вполне крепкие.
Марина без труда поднялась по этой лестнице на два пролета.
Лестница скоро кончилась, и Марина оказалась в длинном полутемном коридоре.
Пол в этом коридоре был выложен черно-белой керамической плиткой, местами расколотой или потрескавшейся, стены обшиты деревянными панелями, кое-где вспучившимися и покоробившимися, кое-где вовсе отодранными.
Тут по полу коридора стремительно скользнула какая-то маленькая серая тень.
Марина вздрогнула, попятилась…
Она разглядела длинный голый хвост, маленькие, злобно горящие глазки…
Крыса юркнула в отверстие в стене.
Марина перевела дыхание, немного успокоилась.
Ну, крыса. Давно заброшенный отель. Удивительно было бы, если бы их здесь не было!
Марина относилась к тем редким женщинам, которые не боятся ни мышей, ни крыс.
То есть вряд ли ей приятно было на них смотреть, однако при виде серого зверька с противным длинным хвостом она не орала, не визжала и не собиралась падать в обморок.
«Это у нас семейное», – смеялась мать, сама она не боялась даже змей.
Так что Марина быстро взяла себя в руки, пошла по коридору и очень скоро узнала его.
Она уже была здесь – была ночью, когда этот коридор был залит тусклым серебром лунного света.
Конечно, тогда, ночью, не было видно всех этих трещин и выбоин, лунный свет сглаживал и приукрашивал коридор, но его можно было узнать – по общим очертаниям и по царящему здесь запаху старости и запустения, запаху увядших цветов.
В конце коридора была неплотно прикрытая дверь – та самая, за которой пропасть, пустота, обрыв. Та, в которую ночью едва не вышла Марина. Та, в которую потом выпала незнакомка…
А вот за этой дверью Марина увидела женский портрет…
Она толкнула дверь, вошла в комнату…
Портрета на стене не было – но он точно когда-то здесь висел, на стене на его месте было большое прямоугольное пятно, такие пятна всегда остаются после картин и зеркал.
Марина удивленно рассматривала стену.
Ведь она точно видела на этом самом месте портрет женщины… Высокие скулы, хорошо очерченные темные брови, большие глаза, в которых виднелась печаль… Надо думать, это и была та самая Ариадна Одиссич, хозяйка отеля.
Сейчас портрета не было, и вообще не было никаких картин на стенах, и мебели не было, а раньше вроде бы она видела диван – старый, конечно, но не ломаный, и кресла, и стол… Впрочем, было темно, и она,