– Должна? – холодно спросила Мюриель, приподняв бровь.
– Вот именно. Это наилучшее решение. Полагаю, ты и сама понимаешь.
Мюриель встала, сжав руки в кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони.
– Я получила пять предложений о замужестве, и это при том, что тело Уильяма еще не успело остыть. Я вела себя терпеливо и вежливо. Но ты больше чем просто посол иностранного государства, Файл де Лири. Ты мой дядя. Мой кровный родственник. Ты сажал меня на колени, когда мне было всего пять лет, и говорил, что это лошадка, а я смеялась, как самый обычный ребенок, и верила тебе. И вот ты стал одним из них, ты явился в мой дом и пытаешься объяснить мне, что я должна делать. Я не намерена терпеть подобное обращение от тебя, дядя. Я больше не маленькая девочка, и ты не будешь пытаться воспользоваться моей привязанностью.
Файл удивленно раскрыл глаза, а потом выражение его лица немного смягчилось.
– Мюриель, – проговорил он. – Прости меня. Но ты совершенно верно напомнила мне, что мы родственники. Ты де Лири. Пропасть между Кротенией и Лиром увеличивается. Это не твоя вина – дело в том, что Уильям что-то задумал. Тебе известно, что он одолжил корабли Салтмарку, когда тот выступил против островов Печали?
– Всего лишь слухи, – возразила Мюриель. – Кстати, у нас говорят, что это лирские лучники убили моего мужа.
– Ты не можешь этому верить. Все свидетельства подтасованы.
– В данной ситуации ты даже представить себе не можешь, во что я готова поверить, – ответила Мюриель.
Файл собрался ответить на ее слова резкостью, но вовремя передумал. Неожиданно он показался ей древним стариком, и Мюриель больше всего на свете захотелось просто обнять его и почувствовать прикосновение его грубой щеки к своей.
– Как бы там ни было, – сказал Файл, – проблема остается. Ты можешь исцелить эту рану, Мюриель. Тебе под силу объединить народы.
– Ты считаешь, что Кротения вместе с Лири сможет противостоять Ханзе?
– Я знаю, что поодиночке у нас нет ни одного шанса.
– Я не об этом тебя спросила.
Файл надул щеки и кивнул.
– Я де Лири, – проговорила Мюриель. – А еще я принадлежу к дому Отважных. У меня осталось двое детей, и оба являются наследниками трона. Я должна сохранить его для них.
– Всем известно, что Чарльз не может иметь детей, – как можно мягче возразил Файл.
– Благодарение святым, иначе мне пришлось бы иметь дело еще и с претендентками на его руку.
– Значит, когда ты говоришь о наследниках, ты имеешь в виду Энни, Мюриель. Решение Уильяма о наследовании трона дочерьми не имеет прецедентов. Церковь выступает против него – прайфек Хесперо уже начал кампанию за то, чтобы аннулировать принятый твоим мужем закон. Но даже если тот и останется в силе, что, если Энни… – Он замолчал на мгновение, но потом, поджав губы, договорил: – Что, если Энни тоже умерла?
– Энни жива, – уверенно сказала