Ну да, ответил другой сиделец.
Хэррогейт повернулся и прошел обратно, взобрался к себе на шконку и, легши, уставился в потолок. Бетонные балки были выкрашены зеленым. В кладку ввинчено несколько полузачерненных лампочек. В комнате стало тускло, день закрывали ранние зимние сумерки. Он уснул.
Когда проснулся, снаружи было темно, а лампочки на потолке насыщали комнату сернистым светом. Хэррогейт сел. В камеру по одному с какой-то сдержанной наглостью входили люди, не вполне пихаясь, закуривая или сворачивая самокрутки, заговаривая, лишь когда оказывались внутри. Взбухающий обмен подколок и растушеванного оскорбленья. Один заметил Хэррогейта – тот сидел на своей шконке, словно бурундук, – и показал на него.
Гляди-тко, новая кровь.
Они проплелись мимо. Под конец ковыляли люди с чем-то похожим на мотыжные налопатники, приваренным вокруг одной лодыжки. Дверь лязгнула, громыхнули ключи. На шконках под Хэррогейтом оказалось двое. Один лег и закрыл на минутку глаза, а затем сел и скинул башмаки, опять лег и снова закрыл глаза. Второй встал, склонив голову, в нескольких дюймах от Хэррогейтова колена и принялся выгружать всякое из карманов. Огрызок карандаша, книжки спичек, пивная открывашка. Плоский черный камень. Табачный кисет. Заметил, как Хэррогейт за ним наблюдает, и поднял голову. Эй, произнес он.
Эй, ответил Хэррогейт.
В постели не ссышься, а?
Никак нет, сэр.
Куришь?
Раньше немножко. Пока меня в тюрьму не кинули, где не перепадало.
На.
Он кинул кисет на одеяло Хэррогейту.
Хэррогейт тут же развязал его и вытащил бумажку из кармашка под этикеткой, принялся сворачивать.
Такие каждую неделю дают, сказал человек.
А мне когда?
На следующей.
Спичек нет, а?
На.
Хэррогейт закурил и глубоко затянулся, задул спичку и сунул ее себе в отворот.
Оставь себе.
Он сунул спички в карман.
Тебе сколько?
Восемнадцать.
Восемнадцать?
Так точно, сэр.
Только-только протиснулся, нет?
Так мне и говорят.
Тебя как зовут?
Джин Хэррогейт.
Хэррогейт, повторил человек. Одним локтем он опирался на верхнюю шконку, а подбородок удерживал пальцами, рассматривая нового сидельца с довольно невозмутимым видом. Что ж, сказал он. Мое имя Саттри.
Здрасьте, мистер Саттри.
Просто Саттри. Тебя за что?
Арбузы крал.
Херня это. За что тебя.
Поймали на бахче.
Что, с трактором и прицепом? В работный дом за кражу нескольких арбузов никого не шлют. Что еще ты натворил?
Хэррогейт затянулся сигареткой и посмотрел на зеленые стены. Ну, ответил он. Меня подстрелили.
Подстрелили?
Ага.
Где? Угу, знаю. На бахче. Куда в тебя попали.
Да почти