– Ну как! Крылышки нащупали!
– Нащупали?
– Да, нащупали во время купания, а так их не видно. Они невидимые – только на ощупь. А когда намокнут, то переливаются радугой. Только на солнце видны.
– А имя – Ангел?
– Что интересно, имя дал раньше, чем узнал, что он на самом деле Ангел. В том-то и метафизика. На досуге, я знаете ли, открыл энциклопедию на какой-то страничке, и перед глазами, как табло, засверкало: Ангел – Вестник. Так и пошло – Ангел и Ангел.
Он вообще обожает петь караоке, играть с ребятами в прятки и подурачиться не прочь. Песни поет, когда хорошее настроение. Зимой на коньках – милое дело. Гипнотизирует легко. На аттракционы там проходит бесплатно. Посмотрит на кассира или контролера, и те, ни слова не говоря, билет дают и катают бесплатно. Но мы подумали с Ленкой и запретили ему так делать. Сами понимаете, если нехорошие люди прознают, неприятностей не оберешься! В футбол-хоккей может сутками без отдыха. Спросишь, не устал ли ты, как попугай отвечает одно и тоже: «Ангел рад, Ангел рад.» Ну, соответственно, и мы рады, раз ребенок радуется. А так он словоохотливый!
– И как ты думаешь: кто и что для тебя Ангел?
– О, Ангел для меня все!
– Но ты, кажется, говорил, что у тебя была мысль бросить супругу.
– Почему была? Я ее и бросил! Шучу! Скорее, поменял! Нет, знаете, может, и был порыв, но сейчас я не хочу никого бросать, да и вряд ли брошу, если даже захочу. Тем более, у меня сейчас и никого нет! А так брошу, если только она сама попросит, и то вряд ли: кто тогда будет кастрюльки мыть, белье стирать. Бабское – его, знаете, не переборешь. С ней уже многое пережил, и совсем нелегко бросить. Это же не вещь – это часть меня, как рука или нога: попробуйте, отпилите или возьмите ножик и отрежьте, фантомные боли замучают.
А обещал бросить, потому что был не в себе, скорее всего, пугал ее. Она всегда говорила, что мое настроение трудно предугадать. Оно то спокойное, то взрывоопасное. Поругались там. В общем, все, как всегда из за ерунды. Через пару дней помирились. А тут случайно слышу, что о нашей размолвке подруге рассказывает. И так мне дурно стало, что я как-то притих. Подруге доверяет внутреннее! Передает.
Обидно стало! Появилось ощущение, что это подруга ей более близка, чем я.
Верил. И как прикажете дальше. Вот в таких сердцах и настраиваешь себя. И еще, когда уже не действует поэзия про радугу, там, или про тучу, и сердце не смеется. Вот тогда! Плохо, когда уже совсем не веришь, а еще хуже когда не совсем, но уже начинается. И еще веришь, что все вернется, но уже ничего и никогда! Понимаете! Никогда!
В последнее время перестал верить. И столько терпел ее равнодушие, думал поначалу, что у нее это природная сдержанность. Оказывается, конспирация от меня! Равнодушие!
– И что будет с Ангелом?
– Нам, знать не дано. Мне кажется, все будет хорошо. Знаете ли, говорят, какое имя дашь, такая и судьба. Так все нескладно начиналось, сквозь слезы, кровь и пот. Мы не знали, что ждет нашего