– Конечно, Фрэнк, все это глупости, – ответила Августа, – и впредь постарайся не развлекаться подобным образом.
– Но послушай, Гус, мы с тобой всегда дружили; так давай не станем ссориться накануне твоей свадьбы.
И все же Августа ничего не пообещала.
Войдя в малую гостиную, Фрэнк понял, что графиня от затянувшегося ожидания раздражена. Уже по дороге он сообразил, что разговор предстоит нелегкий: три посланницы – матушка, леди Амелия и старшая из сестер – сообщили, что графиня желает его видеть. Стало ясно, что к двери приставлена своего рода охрана, чтобы оградить ее светлость от нежелательного вторжения.
Как только Фрэнк вошел, графиня просветлела лицом и пригласила его занять стул рядом с подлокотником просторной софы, где она возлежала. В непосредственной близости, на небольшом столике, стояла чашка, чтобы леди имела возможность проповедовать почти так же, как если бы вознеслась на церковную кафедру.
– Дорогой Фрэнк, – начала графиня Де Курси, вполне соответствующим важности сообщения голосом, – сегодня ты достиг совершеннолетия.
Фрэнк кивнул, не понимая, зачем указывать на очевидное.
– Да, это свершилось, и, возможно, мне бы хотелось, чтобы празднование в Грешемсбери было более пышным и радостным.
– Ах, тетушка! Думаю, торжество и так было организовано очень хорошо.
– Грешемсбери, Фрэнк, является, или должно стать, резиденцией первого в Восточном Барсетшире члена палаты общин.
– Так и есть. Вряд ли в графстве найдется кто-то лучше отца.
Графиня тяжело вздохнула: ее мнение о бедном сквайре в корне отличалось от мнения Фрэнка.
– Не имеет смысла вспоминать о том, что невозможно исправить. Первый член палаты общин от Восточного Барсетшира должен обладать положением… Конечно, не скажу, что равным положению пэра, но…
– Право, нет! Конечно же, нет! – воскликнул Фрэнк, и наблюдатель смог бы уловить в его голосе легкую нотку иронии.
– Нет, не равным положению пэра, но все же чрезвычайно важным. Разумеется, мои честолюбивые помыслы в первую очередь сосредоточены на Порлоке.
– Совершенно верно, – подтвердил Фрэнк, думая о том, на каком слабом основании покоится честолюбие графини, ибо молодые годы Порлока не принесли родителям безоговорочного удовлетворения.
– Да, надежды сосредоточены на Порлоке, – повторила тщеславная графиня, однако, как мать, не сумела сдержать вздоха. – Но вслед за Порлоком, Фрэнк, забочусь о тебе.
– Чрезвычайно вам признателен, тетушка. Можете не беспокоиться, со мной все будет в полном порядке, вот увидите.
– Поместье Грешемсбери, мой дорогой мальчик, уже совсем не такое процветающее, каким было прежде.
– Неужели? – усомнился наследник.
– Увы, Фрэнк, так оно и есть. Не хочу сказать худого слова о твоем отце. Вполне возможно, что в этом его несчастье, а не