На уроках истории Флаури узнал, что в тысяча триста пятом году от Первого Восхода, после очередного разгрома людьми вьорнов, те бежали в Срединные земли, оставив ту часть территории, где и возник нынешний Алакорн. Тогда же и начали отстраивать Хлаубен, что оказался препятствием для кочевников-варганов, населявших северное побережье моря Рун. Вести о поражении вьорнов быстро разлетелись по Эруаду, и варганы двинулись на север. Они жили лишь грабежами и убийствами, словно шайка разбойников численностью в десятки тысяч.
Первое поражение Хлаубена случилось в тысяча триста седьмом году. Городские руины никто не брался восстанавливать. Варганы плотно осели в тех местах. И лишь спустя девять лет, когда бежавшие в Къёрденфелл люди решили вернуться, кочевники получили достойный урок. Их отбросили восточнее к границам Гарада, где они и провели следующие двадцать лет. Но жажда наживы и образ жизни вновь заставили их испытать на прочность окрепший к тому времени город. Они попытались взять его штурмом – не вышло. Тогда варганы поселились вокруг плотным кольцом, не пуская торговые караваны, шедшие из Къёрденфелла. И не приди на помощь Орден Мау’Рина в лице паладинов Валмалинора, людям пришлось бы несладко.
Двести два дня длилась осада. Нехватка еды, болезни и внезапные вылазки небольших групп варганов в город через канализационные стоки сильно ослабили защитников. Разбойники поджигали дома, склады с и так скудной провизией. Временами полыхало сразу несколько десятков домов. И когда сил держаться уже не осталось, люди вышли из города на последний бой. Тогда-то и подоспели паладины. Варганов разбили. А через сто двадцать лет появился Даллор-Кур, после чего и Сирфендан с Ингилиатом. Варганы существовали уже мелкими группами, разбросанными по Алакорну. Им нигде не было покоя, их всюду безжалостно гнали, как бешеных собак.
Сейчас все подступы к городу были настолько неприступны, что противник просто разбивался о высоченные стены крепости. Могущество и сила королевской столицы взлетели до небывалых высот. Поэтому дивиться столь чудесному творению человечества можно было необычайно долго. Но Флаури направлялся совсем в другую сторону и мог лишь надеяться, что когда-нибудь побывает в величайшем как по размерам, так и по своей истории, городе.
Проснувшаяся после зимы природа выглядела ещё совсем сонной. Цветущая растительность медленно оживала, стараясь заполнить как можно больше пространства, дабы окрасить землю мириадами ярчайших оттенков, пробуждающих в сердце невыразимое чувство восхищения и гордости. Разве может случиться так, что всё это великолепие вмиг исчезнет по прихоти неизвестного, решившего навести здесь собственные порядки?
Наверняка крупные города сейчас ввели военное положение, а большинство деревенских жителей, оставшихся в живых, прячутся за каменными стенами, оставляя на разграбление нажитое добро.
Тимбертон протёр заспанные глаза и, чуть взбодрившись глотком