– Нет, – ответила Мэри. – Отвратительно.
– Эт’ потому как ты не привыкла, – сказала Марта, снова принимаясь за чистку камина. – Мнится, что она больно уж большая и голая. Но она тебе придется по нраву.
– А тебе нравится? – поинтересовалась Мэри.
– Ой-ёй! Еще как! – ответила Марта, бодро отскребая каминную решетку. – Я ее страсть как обожаю. И ничуть она не голая. Она ж вся заросшая, и так сладко пахнет. Весной так любо, и летом тож, когда дрок и ракитник и вереск цветут. Медом пахнет, и воздух такой свежий… А небо какое высокое! И пчелы с жаворонками так ладно жужжать и поють. Эх! Да я бы ни за какие коврижки не согласилась жить там, где нет пустошей.
Мэри слушала ее с мрачно-озадаченным видом. Туземные слуги, к которым она привыкла в Индии, ничуть не походили на Марту. Услужливые и раболепные, они не осмеливались разговаривать с хозяевами на равных. Они лишь почтительно кланялись господам и величали их «защитниками бедных» или еще как-нибудь в этом роде. Индийским слугам приказывали, их не просили. Им не было принято говорить «пожалуйста» и «спасибо», и Мэри, когда сердилась, отвешивала своей айе пощечины. Марта же – пухленькое, румяное, добродушное существо, – имела такой уверенный вид, что госпожа Мэри задумалась: не даст ли служанка сдачи, если получит пощечину всего лишь от маленькой девочки.
– Странная ты служанка, – сказала она весьма высокомерно, покоясь на подушках.
Опустившись на корточки с кистью для покраски отчищенной решетки в руке, Марта засмеялась без малейшего признака недовольства.
– Ох, да знаю я. Коли б в Мисслтуэйте была большая миссус, я б никогда и младшей горничной не стала. Ну, может, до судомойни меня б еще и допустили, но наверху работать точно бы не позволили. Простая я больно и говорю слишком уж по-йоркширски. Но дом этот, хоть и такой богатый, очень странный. Как будто в нем нет ни хозяина, ни хозяйки, кроме мистера Питчера и миссис Медлок. Мистеру Крейвену, ему на все плевать, когда он тут, а тут его почти никогда не бывает. Миссис Медлок по доброте своей дала мне это место. И еще сказала, что ни в жисть бы такого не сделала, когда б Мисслтуэйт был нормальным богатым домом, как другие.
– Так ты будешь моей служанкой? – спросила Мэри в своей привычной надменной манере.
Марта снова принялась скрести решетку.
– Я слушаюсь миссис Медлок, – твердо ответила она. – А она – мистера Крейвена. Но мне велено исполнять работу горничной тут, наверху, ну и тебе немного прислуживать. Но тебе мало что понадобится.
– А кто будет меня одевать? – властно поинтересовалась Мэри.
Марта откинулась на пятки, уставилась на нее и с изумлением спросила на свой йоркширский манер:
– Ой чой-то? Сама не сдюжишь?
– Что ты такое говоришь? Не понимаю я твоего языка, – сказала Мэри.
– Ай-ай! Забыла! – воскликнула Марта. – Миссис Медлок наказывала, чтоб я правильно говорила, а то ты меня не поймешь. Я хотела сказать: ты что, сама не можешь одежду на себя натянуть?
– Нет! – ответила Мэри с негодованием. –