– Выпейте это, потом поговорим. Пока вы тут стояли, инспектор Конрад Штайнер дал мне свою визитку, чтобы я передала вам, как вы отойдёте от шока, – добавила Мила.
– От какого шока? Всё было нормально, – сказал Освальд.
– Вы смотрели на труп в течение получаса до прибытия инспектора. Это не очень вписывается в нормальность, – сказала Мила и протянула в сторону сенатора темнокоричневую визитку инспектора.
Освальд нехотя взял дешёвую картонку. На ней было написано: "Конрад Штайнер, инспектор по особо важным делам района Яммера, Нижняя Силезия," и маленьким шрифтом был указан адрес: "5 отделение полиции Яммера, улица Балдуила, дом 15, 4 этаж, кабинет 414."
Конрад Штайнер родился в 1861 году. Маленький комочек весом 2 килограмма, голубоглазый и не кричащий во время родов, он также родился с парой зубов, что было воспринято в провинции как плохой знак свыше. Его отец имел небольшую ферму вблизи обширных полей Франкфурта. Конрад был единственным ребенком в семье и отдушиной для своей матери, которая была на 15 лет младше своего мужа.
Забеременела она от него в 13 лет и, можно сказать, росла вместе со своим сыном. Конрад рос под вой, когда все немецкие графства и княжества после Франко-прусской войны были превращены в империю на полях Версаля в Париже.
Штайнер рос замкнутым в селе парнем, и его отец регулярно избивал. В 1870 году отец Конрада уверовал в Бога, но не в прямом понимании этих слов. Он, а затем и вся его семья, примкнул к какой-то секте, что в те годы в провинции Германии было не редкостью. Он также уверовал, что в 1892 году наступит конец света, и, продав все, что имел, отдал все секте. Сам он с семьей стал ждать конца света в палатке возле леса, но, как известно, конца света не наступило в 1892 году, и он просто финансово прогорел. В те дни он обвинил сына в том, что тот виноват во всех их бедах.
После этого Конрад покинул родной край. Одаренный проницательным медным взглядом, "пилящим" людей насквозь, и весомыми умственными способностями, Конрад поступил в академию полиции при Ганновере.
ГЛАВА 3
После такой, если можно сказать, бурной ночи Мила решила пригласить Освальда в ресторан, хотя скорее его можно назвать забегаловкой на три звезды под пафосным названием "Рыцарская Трапеза". Окна были в романском стиле, обрамлённые разноцветными стеклышками, как фрески в католических соборах. Возле входа лежал вечно пьющий ветеран 1871 года, наверное, с того самого года его ноги и начали вонять французским пармезаном, или, может, потому что он не моется. Потолок был слишком низкий для ресторана, и в люстру можно было упереться головой, если вы предпочитаете носить цилиндр. В зале вместо стульев стояли