Глава 3
Письмо
Я написал это за несколько дней до приезда в Ярославль. По большому счету, я приехал в Ярославль только ради встречи с ней и передачи этого письма ей. Просто по старой памяти помню, что почта, даже первым классом, преодолевает расстояния до трехсот километров в течение недели – десяти дней. Что говорить о расстоянии в семьсот километров?
Моей целью было не просто размазать сопли по воде. Я не считал это оружием, чтобы вернуть ее. Мне нужно было лишь попробовать высказать все чувства относительно нее. Скажем так, на словах я хуже, чем на бумаге. И вот, двадцать седьмого октября, в четыре часа утра, на моей пишущей машинке раздался финальный звон каретки, означающий, что все закончено:
«-Миш, я очень боюсь, но так хочу.
– Когда ты называешь меня «Миш», я начинаю готовиться к пиздецу вселенских масштабов, но, если серьезно… Когда чего-то хочешь – сделай это. Наплевав на все страхи и сомнения, всевозможные последствия и возможную проблематику. Я всю жизнь именно так и делаю. Бесспорно, моя жизнь – не пример для подражания, но я стараюсь почувствовать ее вкус во всех ее проявлениях, а для этого приходится наступать себе на горло, даже когда страшно.
Мы общались спустя полтора года после того, как разъехались по разным квартирам в Москве. В том мае я был уверен, что все делаю правильно: расстаюсь с человеком, который, как мне казалось, способен был только на унижение и уж никак не на достойную оценку моих действий. Мысли о светлом будущем «в жало» грели мое сознание всю последнюю неделю нашей совместной жизни, борясь с ее энтузиазмом и выпадами в пользу того, что мы помиримся, и у нас все будет хорошо. Но я искренне не верил в это дерьмо, прямо по системе Станиславского.
Спустя месяц «жизни», мы договорились встретиться, чтобы кто-то из нас кому-то из нас передал какую-то небольшую вещицу, уже не помню какую именно. По итогу мы неслабо вспомнили, блять, прошлое: пили вино, смеялись, гуляли по Тверской и ее барам, давали деньги бродягам и о чем-то мечтали. Я – о том, чтобы это не кончалось, она, с ее слов, о ребенке от меня. После той ночи я проводил ее на поезд до Ярославля, и мы, почему-то, перестали общаться. Толи она не звонила, толи я не отвечал. Спустя месяц я уже жил в Петербурге, даже не сообщив ей о своем переезде.
Тем вечером, в середине июля, была отличная погода, на небе еще доживали свое последние белые ночи, а в воздухе все еще было что-то новое и неопознанное. Я планировал и представлял свой второй рабочий день и, как говорят, «ничто не предвещало беды». Я наконец-то смог убежать от себя, от нее, и стал обретать некое спокойствие. Как вдруг на экране Айфона высветилось «То Самое Уведомление», в котором значилось принятое от нее сообщение.
И все могло бы быть иначе.
Прочитав текст: «лечу к тебе на крыльях любви», и увидев фотографию посадочного талона на рейс «Москва-Санкт-Петербург»,