– Вот, теперь я вижу, что у меня по-настоящему взрослый сын.
– Мне всего лишь нужно было бросить учебу, чтобы ты так подумала?
– Нет, это было не обязательно, но я вижу, что ты совершил осознанно такой смелый и ответственный («Или безответственный» – поправляю я ее) поступок, даже не спросив моего мнения. Это по-мужски.
Поняли? Уже тогда, пребывая девственником, я был обладателем тех самых больших и твердых яиц, среди рожденных весной девяноста третьего года.
Тем временем, Данила интересовался, сколько денег необходимо собрать для переезда в северную столицу.
– Сто двадцать тысяч, сто пятьдесят, тебе точно хватит.
– Думаешь?
– Да. Воткнешься куда-нибудь холдеем, барменом, чтобы сразу выйти на незамедлительный доход, а там разберешься.
– Черт, я сейчас управляющий, до этого был менеджером, старшим бариста…
– И что, твое высочество не располагает функцией поработать холдеем? Или ваше превосходство слишком охуенно, чтобы быть не клерком? Во-первых, все твои знания менеджмента развеются, как дым, в любом более или менее приличном ресторане столицы. А во-вторых…
Я хотел сказать о том, как меня напрягает этот общественный снобизм, порожденный левой гордыней и нежеланием трудиться, тягой ко всему готовенькому и прочим:
– Да нет никаких во-вторых, мужик! Этого уже достаточно!
– Ладно, ладно, ладно… Хочешь курнуть? – он показал мне красивую трубку из металла, словно под заказ сделанную.
– Не откажусь. Мне нужно проветрить мозги. А то там сейчас Аня меня ждет.
– Аня? Она где-то здесь?
– Да, в «Расстегаеве» ждет, пока я вернусь, а я жду, когда можно будет вернуться.
– А что ушел то? Зачем? По привычке?
– Вот вообще не смешная шутка. А ушел, видимо, чтобы накуриться со старым приятелем, – улыбнулся я.
Мы сидели внизу у черной лестницы, и я выдыхал дым. Этот сладкий, очень густой дым. Соцветия марихуаны постепенно прояснили все вокруг, но к херам собачьим затуманили мой мозг. Я, как бы, слаб к такого вида наркотикам,