– Мам! – я надеваю перчатку, и отбираю у нее щипцы, чтобы она могла проведать духовку. Эта ее многофункциональность поразительна. Она могла приготовить три блюда одновременно. Зарекаюсь обойти её по всем кулинарным фронтам.
– Иди отдохни. Я тут разберусь.
– Хорошо, – как-то натянуто улыбается она, целуя меня в макушку. – Но сначала переоденься.
Спустя два часа, я слышу пронзительный визг Лидии. А я вспоминаю, что меня ждет гора посуды, и праздничное настроение мигом испаряется. Последний раз бросаю взгляд на зеркало. Подмигиваю себе, убрав длинные темные волосы назад и, настраиваю нервы на спокойную, уверенную волну. С одеждой не особо не заморачиваюсь, Лидия давно все подобрала. Стряхивая невидимые пылинки на белом, просторном платье, с ремнем на талии, делаю глубокий вдох, и открываю дверь.
В прах и к черту.
Молитва Лидс помогает, но не надолго. Спускаясь с лестницы, вижу как семья Мартин в сборе. Их отец широко улыбается миссис Франческе и они громко, с перерывом на смех переговариваются, а я не могу отвести от него взгляда.
Застываю с открытым ртом.
В черном костюме, и уложенными волосами он невообразимо красив. Как принц. Чувствую укол разочарования. Он не заметил меня. Все уходят за Франческой.
Все…
Кроме одного человека.
Если бы у неприязни было имя, её бы звали именно так:
Дилан Мартин.
Старший брат Александра, все-таки пришел.
Серые глаза Дилана впиваются в меня, выражая… абсолютную пустоту. Никогда не знала, о чем он думает. В растерянности, недовольно поджимаю губы, и дарю ему свой самый недовольный взгляд из всех. Но он не реагирует, а равнодушно продолжает стоять, спрятав руки в карманы классических брюк.
Со скрипом признаю, что ему идет черная рубашка и легкая небрежность в чёрных волосах.
Немой диалог продолжается еще минуту, пока я внезапно замечаю проблеск чего-то еще, но не успеваю разобрать как следует. Он попросту не дает возможности – уходит. Недовольно провожаю его взглядом.
Вот ведь… неприступная вершина.
Тряхнув головой, избавляюсь от неприятного послевкусия зрительной беседы. Иду на кухню, сегодня, пусть она развлекается с гостями. Я поработаю вместо неё.
– Ма…
– Как ты вообще узнал?!
Инстинктивно прячусь, сама не зная почему. Может из-за того, как в следующую секунду интонация мамы меняется. Нотка страха и злости в её голосе, порождают вереницу вопросов, которые пугают меня.
Закрываю глаза, напрягая слух.
– Я же сказала, мне не нужно от тебя ничего, черт возьми! – её дыхание глубокое, прерывистое. В интонациях – чистая ярость. – Я сама разберусь с Франческой! Только попробуй приблизиться к ней… Не вынуждай меня обратиться к Камилле.
Распахиваю глаза, услышав имя бабушки. Причем тут она? С кем она разговаривает?
Внезапная тишина, заставляет сердце истерично забиться в горле. Не медля ни секунды, врываюсь на кухню.
– Мама!
Она не реагирует