В самом же Лурде творилось нечто невообразимое. Казалось, не осталось места ни на тротуарах, ни на проезжей части, где бы не обитали паломники. Спали зачастую на голом асфальте, оккупировали крошечные палисадники, ставя там импровизированные палатки, выламывали двери домов и располагались в квартирах, не обращая внимания на хозяев… Крики детей… раздраженная перепалка взрослых… столкновения, драки, в том числе массовые, вспыхивающие по любому поводу… Не хватало воды, еды, туалетов, простейших медикаментов, одежды, спальников, одеял… Бригады католических волонтеров, сформированные из местных жителей, растворились в вавилонском столпотворении. Не помогло и введение чрезвычайного положения: воинские подразделения, стянутые в этот район, не смогли пробиться даже на окраины Лурда, их остановили плотные массы людей.
Ситуация стала чуть менее напряженной, когда пресса начала сообщать, что аналогичные чудеса происходят не только в Лурде, но и в других исторически традиционных местах поклонений: святому Клименту в Меце, святой Иуне в Бретани, святой Регине в Бургундии. Выяснилось, что жаждущим исцеления необязательно стремиться в Лурд: Божью благодать, если верить средствам массовой информации, можно было снискать чуть ли не в любой церкви Франции. И Франция тут не была исключением. В Швеции, например, толпы верующих стали собираться у монастыря Святой Бригитты в Вадстене, в Испании такие же гигантские толпы стал притягивать к себе Королевский собор Святого Франциска Великого, а в Германии своими мгновенными исцелениями прогремел Кёльнский собор, который вынужден был ввести предварительную, за много месяцев запись на посещения. Собственно, каждая церковь, да что там – каждая крохотная часовня, в какой бы глуши, в том числе и российской, она расположена ни была, могла с полным основанием заявить, что благодать Божья почиет и на ней.
Всеобщее смятение нарастало. С легкой руки еще одного французского журналиста заполыхал в сетях термин «религиозное помешательство», социальные психологи объясняли его известным демонстрационным эффектом: стоит какому-то необычному случаю попасть в центр внимания, как аналогичные происшествия начинают обнаруживаться и во множестве других мест. Базисом этого феномена является апофения – стремление человека прозреть пусть чисто искусственный, умозрительный порядок в хаосе, любым способом изъяснить себе непонятное, которое порождает тревогу, превращая тем самым экстраординарность в обыденность. На этой же почве, утверждали они, произрастают и различные теории заговоров, якобы вскрывающие тайные механизмы, особенно аномалии, нашего социального бытия.
Однако все это были слишком заумные рассуждения. Общественное сознание требовало, как всегда, не философской сложности, а обывательской простоты. Неудивительно, что при таком запросе статья «Лицом к миру», написанная Бертраном Милле, произвела эффект