По щеке скатывается одинокая слеза. Господи… Сколько мне еще предстоят вытерпеть? Я больше не могу.
«Ты будешь терпеть, Снежана, – проносится в голове. – Стиснешь зубы, и будешь терпеть! И ты никому не проболтаешься. Если конечно тебе дорога жизнь твоего ублюдка…»
– Снежа, – доносится из комнаты, выдергивая меня из оцепенения. – Я жду!
– Иду…
Стираю мокрую дорожку со щеки и спешу за стол. Потому что должна. Потому что от этого зависит не только моя жизнь.
Глава 3.
– Держи, – протягивает бархатный футляр.
– Что это?
– Снежана, не беси меня!
Глеб бросает на меня недобрый взгляд.
– На приеме будут важные люди, надо произвести на них правильное впечатление.
Растерянно перевожу взгляд с ожерелья на него.
Какое? Дорогой проститутки?
– И как оно мне поможет? Я и без этого могу сыграть свою роль. Не впервой…
Пожимаю плечами и, взяв из шкатулки жемчужные серьги, прикладываю к ушам.
Стараясь не концентрировать внимание на своей внешности, продолжаю готовиться к выходу.
Черное шелковое платье, которое привезли сегодня утром струится по коже, мягко обволакивая все достоинства фигуры. Красивое и безумно дорогое… Все-таки муж не прогадал с выбором. Чувствую себя в нем голой.
Его партнерам точно понравится. Снова будут бросать похотливые взгляды и без конца приглашать на танец, только чтобы лишний раз полапать любимую игрушку Галицына. Самую недоступную…
Сердце в груди сжимается от нестерпимой боли, к горлу подступает тошнота. Раньше он никому не позволял даже смотреть на меня. Я была для него чем-то вроде трофея. Сокровищем, которое он прятал от остальных. Пылинки сдувал… по крайней мере на людях. Для всего внешнего мира мы были идеальной парой, совершенной. А теперь…
Прикрыв глаза, глубоко вдыхаю.
Главное не выдавать себя. Нельзя.
Это всего на пару часов. Потом я вернусь домой, приму душ, и все снова станет как прежде… Горько, бессмысленно и одиноко.
Повернувшись, тянусь за пиджаком, но муж останавливает.
– Нет. Пойдешь так. Пусть все видят, какая у меня красавица жена, – ухмыляется.
– Глеб… Мне будет некомфортно…
Поднимаю на него взгляд.
– И? Кого это волнует?
Берет ожерелье и, развернув меня спиной, ловко застегивает на шее. Будто клеймо ставит, крича всем своим видом: «Она моя!». Накрыв мои плечи ладонями, грозно смотрит в глаза.
– Не заставляй повторять дважды, иначе сама знаешь, чем все закончится.
Наклонившись, целует в ключицу, из-за чего меня всю передергивает.
– Собери волосы, – бросает очередной приказ и отходит к двери. – Выезжаем через десять минут.
Он выходит и становится чуть легче. Совсем немного. Потому что умом я прекрасно понимаю – дальше будет хуже. Как только мы окажемся за порогом ответственность на моих плечах вырастет в разы.
Особенно