Статуи, кстати, Горгонио продавал в местный музей под именем скульптора Донапревращалло и раз в год устраивал персональные выставки, где неизменно срывал непрекращающиеся аплодисменты.
Или вот Бонжурия. Самым известным бандитом там слыл некий Манюша. Каждый день усердный работяга с неизменным упорством выходил на большую дорогу (не зная сна, отдыха, выходных и нерабочих праздничных дней. – Прим. автора) и грабил богатых, чтобы потом отдать деньги бедным. В роли бедных (абсолютно случайно, конечно) почти всегда выступала бабушка трудоголика.
То, что у почтенной старушки имелась вилла на Бульбульковых островах, восемь замков в Бонжурии, три – в Мухлюндии, два – в Бухарии и весьма прибыльный гашишный бизнес в Янычарии, заботливого внучка ничуть не смущало.
Не избежала печальной участи и Аринелла. К моменту описываемых событий грозой Светлограда по праву считались эльфы-близнецы – Абрам и Эсфирь.
Сколько, спрашиваете, лет было этим отчаянным головорезам? Вполне достаточно, чтобы держать в страхе не только эльфийские кварталы, но и весь город. Целых десять!
***
Да-да-да, всего десять лет прошло с того самого момента, как Счастливчик Яков покинул негостеприимный кров. Близнецы выросли и заматерели. Никто бы теперь и не поверил, глядя на крепеньких карапузов, что хиленькие ребятки едва Отцу душу не отдали при рождении.
С самого раннего детства брат с сестрой всегда привыкли быть вместе. Не дай Отец, если на кормление уносили только Абрашу: Фира немедленно закатывала такой концерт, что стоя аплодировал сам известный гусляр Боян Вещий. А если Фирочку забирали купаться, то Абраша метко обплёвывал мамушек-нянюшек до тех пор, пока его не совали в тот же тазик.
Скарлатиной, ангиной, корью, ветрянкой, краснухой и прочими детскими радостями близнюки заболевали практически одновременно. И даже отит – недомогание, ни в коей мере не имеющее под собой вирусную природу, – проявился у них с разницей в три минуты.
Но если близнецам и приходилась разлучаться, их мистическая связь продолжала существовать. Однажды, когда Абраше исполнилось четыре годика, отец взял его в гости к какому-то деловому партнёру. Фиру оставили дома: партнёр слыл ярым женоненавистником, и приводить ему в дом особь женского пола (хотя и маленькую, но женского же!) означало поставить неминуемый крест на переговорах.
Посреди ночи дом проснулся от истошного вопля Фиры. Девочка кричала, что братику сейчас плохо, он умирает, и немедленно требовала выслать на помощь людей. Мама, больше для успокоения беснующегося ребёнка, отправила вдогонку трёх дюжих молодцев,которые несколько часов спустя и привезли домой потрёпанных папу и Абрашу: во время