«Ничего, психотерапевты мне помогут, – сказала она себе с иронией, вспомнив слова доктора. – Как бы не так. Как же плохо, что я сейчас просто думающая и говорящая мумия. И это, судя во всему, надолго».
Скоро за ней и правда пришли две девочки-медсестры. Отключили все, кроме какого-то одного небольшого аппарата, который поместили в ногах, и вместе с ним укатили ее в отделение. В палате Маргариту подключили к уже другой аппаратуре, не такой назойливо-громкой. Затем сунули в руку маленький пульт с одной-единственной кнопкой и, велев нажимать, если что-то плохо, ушли.
Оставшись одна, Маргарита принялась изучать обстановку. Большую часть палаты занимала ее кровать с какой-то сложной аппаратурой у изголовья. Рядом тумбочка. У окна простой стол и стул. Чуть дальше, у стены, мягкий диван. Напротив кровати висел плоскоэкранный телевизор. А у входа виднелся узкий шкаф с раздвижными дверями.
«Ну вот, теперь это моя новая квартира, – подумала она. – Славка, наверное, с ума сходит», – и едва она успела это подумать, как двери снова открылись, и медсестра, сказав, чтобы та недолго, пропустила в палату Славу собственной персоной.
– Привет, – совсем тихо и чуть не плача сказала Слава.
– Только не реви – я жива, – Маргарита старалась говорить как можно бодрее.
– Как ты? – Слава оглядывалась по сторонам в поисках, где присесть. – Меня в реанимацию не пустили. Только сегодня доктор Рутковский прислал СМС, что мне можно прийти.
– Я в норме, насколько это возможно. Сама видишь. А почему Рутковский? Я в какой больнице?
– В Университетской больнице ты, в хирургии. К тому же, может, только благодаря ему ты и жива.
– Он меня оперировал?
– Не один, конечно. Но именно он собрал целую армию врачей. Я ждала больше шести часов. Я так испугалась, что могу тебя потерять, – в голосе Славы снова послышались плаксивые нотки.
– Прекрати. Все же нормально. Подумаешь, побуду какое-то время мумией. Ты же сама говорила, что писателю всякий опыт полезен. Лучше расскажи, что со мной случилось. Я почти ничего не помню.
– Полиция сказала, что ты не справилась с управлением… врезалась в бетонное ограждение, сразу за мостом… Как-то мне не верится, чтобы ты – и…
– Я не помню, – сказала Маргарита, силясь хоть что-то прояснить, но память отказывалась складывать нужную мозаику.
– Кто-то еще пострадал?
– Только ты.
– Это хорошо, – выдохнула Маргарита. – Что тебе сказал… Рутковский?
– Сказал, что все будет хорошо, но нужно время на восстановление. Сказал, что тебе повезло – голова и позвоночник целые. Руки и ноги заживут.
– У меня еще с животом что-то.
– Я не очень в этом разбираюсь. Ты лучше спроси у него сама, когда придет.
Маргарита закрыла глаза. Накатила усталость.
– Тебе