Старуха сделала неловкое движение, пытаясь встать с девочкой на руках, но слабые ноги не слушались. Галина легко подхватила с коленей Степаниды Архиповны девочку и протянула старушке руку.
До военкомата их вызвался проводить без дела слонявшийся по дворику мальчишка лет двенадцати, обросший, грязный, с цыпками на босых ногах. Дорогой он рассказал, что вот уже две недели ходит на станцию встречать мать с отцом, которые десятого июня уехали во Львов, и до сих пор их все нет и нет. Ни самих, ни письма. А уже давно должны вернуться.
– А с кем же ты сейчас живешь?
– А ни с кем.
– А что же тебя мать с отцом не взяли во Львов? – расспрашивала мальчугана Галина.
– А я был в пионерлагере на Черном море, в «Артеке». На город одну путевку дали.
– Это за что же тебе-то? Поди, отличник?
– Нет, я не круглый отличник. Я зимой предотвратил крушение поезда. Об этом даже в «Пионерской правде» писали. Правда, чуть сам под поезд не попал. Только шапку под колеса затянуло.
Кое-где на пыльных, грязных улицах разрывами бомб были вырваны из земли телеграфные столбы. Они лежали поперек дороги и на дощатых тротуарах.
– А вашего щенка утащил цыган, – сказал вдруг мальчишка и взглянул на Костю.
– Какой цыган? – Костя остановился.
– Красноармеец. Пути они тут ремонтируют. Самый злой. Я хотел вас разбудить, да побоялся – отлупит.
– А зачем он ему? – спросила Галина.
– А кто его знает? А он такой. На руку нечистый.
– Как же ты питаешься? – продолжала свой расспрос Галина, время от времени посматривая на исхудалое лицо мальчишки с большими впалыми глазами, в которых затаилась недетская усталость.
– Соседка иногда приносит еду. Но они сами собираются в эвакуацию.
– И ты с ними?
– Нет, я буду ждать папку с мамкой. С запада поезда идут. Должны же они когда-нибудь приехать. Говорят, на западе с билетами плохо.
– А откуда ты знаешь, что с билетами там плохо? – спросила Галина, а сама подумала: «Наверное, его утешил кто-то надеждой, хотя тут дело, может быть, и посерьезней. Пока в городе работают и почта и телеграф. Не в первый же день немцы взяли Львов. Тут наверняка случилось что-то…»
Дорогой девочка проснулась. Не сразу поняла, почему ее несет на руках чужая женщина. Ища кого-то глазами и не находя, заплакала. Галина принялась успокаивать ее.
Оставшийся путь до военкомата девочка шла пешком, уцепившись за палец Галины. Боязливо поглядывая по сторонам, своим детским умом девочка старалась понять, что случилось в ее жизни, почему все так внезапно изменилось.
– Где мама? – захныкала девочка и принялась пухлой грязной ладошкой размазывать по щекам слезы.
От кого-то Галина слышала или где-то читала, что смерть близких дети, по своей несмышленности, переносят гораздо легче, чем взрослые, так как многого еще не понимают.
И когда девочка, хныча, снова позвала маму, Галина остановилась