Доктор стал что-то искать на столе, перебирая завалы папок, вытащил листок с памяткой о диете, которой должен теперь придерживаться пострадавший и вручил бумажку Аркадию.
От поставленного диагноза Лиде стало спокойней, а Серошейкин укрепился в идеи о том, что привело его в эту больницу проведение. Для Аркадия все стало очевидным. То, что он испытывал в эти минуты, было похоже на прозрение. Это был его инсайт. Окрыленный состоянием, Серошейкин хотел, как можно скорее записать мысли, хлынувшие потоком. Он понимал, что рожденные в голове, даже самые гениальные идеи могут умереть, если не увековечить их на бумаге. Поэтому он с явным нежеланием слушать дальнейший рассказ врача, буркнул: «Хорошо». Быстрым движением взял Лиду под локоть, развернул к выходу и решительным шагом вывел из кабинета.
– Ты же помнишь, что я тебе вчера говорил о моем писательском пути. Ну, о том, что мне все надо самому прочувствовать. Видишь, мы здесь. Это не случайно, – Аркадий вел не успевшую опомниться Лиду по коридору и рассказывал негромким голосом на ухо, как будто открывал ей большую тайну, – значит, из этого я смогу вынести что-то очень важное.
– Из отравления? – по-детски спросила Лида.
– Не обязательно, но из своего прибивание здесь – точно.
Они вошли в палату, оба соседа были на месте. Лида поздоровалась, ей ответили.
Подойдя к кровати, Аркадий достал из-под подушки изношенный молескин в твердом коричневом переплете, в котором всегда жил какой-нибудь инструмент для письма и каракули побежали по странице. Лида, хорошо знавшая это состояние, догадалась, что Аркадий уходил в страну воображений, был уже не с ней.
– Может, тебе что-нибудь нужно купить?
Ответа от Аркадия не последовало, а на страничках блокнота одно за другим выскакивали слова.
– Я тогда пойду?
Аркадий не отвечал.
Лида аккуратно приблизилась к его колючей щеке, осторожно поцеловала.
– Хорошо, – буркнул Серошейкин, не отрываясь от записи.
«Вокруг нас есть знаки, которые помогают, указывают человеку на правильный путь в достижении своего предназначения – это дар, дар человеку, чтобы найти наиболее короткий путь к счастью. Но счастье есть не только радость, это понятие абстрактно-индивидуальное,