Все время ожидания Аркадий сидел возле кухонного стола, скрючившись на стуле, обхватив живот руками, меняя положение лишь на время для того, чтобы заливать очередной порцией воды пульсирующий пожар, разгоревшийся внутри. Воображение Серошейкина рисовало кровоточащие раны пищевода. Серошейкину было немного жаль себя. В тоже время в нем зарождался живой интерес к дальнейшему развитию действий, он ощущал себя героем, что смог пережить такое.
Рядом с ним на полу на коленях сидела Лида. Она с сострадательной заботой заглядывала ему в лицо и спрашивала: «Зачем? Зачем ты сделал это?» Но он молчал. Возможно, она подумала, что Аркадий нарочно выпил этот яд. Серошейкин сам не мог понять, как это произошло. Но в хитросплетениях своих мыслей он нашел подсказку:
«Неизвестно смог бы я сломать руку или нет, а отравиться – смог. Значит, так и должно быть. Я на верном пути, если сама судьба толкает меня на это».
Приехала скорая. Лида выпорхнула на встречу долгожданных спасителей. Несколько секунд замешательства при виде молодого худенького человека в бордовой медицинской робе с короткой прической пышных волос, ничего не изменили в ходе событий. Лида завела его в дом, в двух словах объяснив происшествие. Молодой человек привычно-ритмичными действиями поставил на стол пластиковый оранжевый чемодан с фельдшерской укладкой, открыл, достал из него какую-то амбарную тетрадь и что-то черканул в ней. Лида с недоверием смотрела на юного медика, а на языке повис вопрос: «Кто он такой, неужели студент?». Не сумев преодолеть неловкость формулировки, так ничего и не спросила.
– Болит сильно? – спросил молодой человек Аркадия.
– Ну так. Болит, – выдавил из себя Серошейкин.
Молодой человек молча повертел какие-то ампулы в алхимическом чемодане, закрыл его и больше ничего не спрашивал.
– Надо промывать. Пойдемте в ванную, – сухо произнес он.
Аркадий не хотел идти, он вообще не хотел двигаться. Да еще это чувство неловкости, даже легкого страха от того, что столь неприятную процедуру будет проводить незнакомец, но мужественно сказал жене: «Лида не ходи, не надо». Аркадий и медик с чемоданчиком скрылись за дверью ванной комнаты.
Пока Серошейкин стоял, после промывания, склонившись над раковиной, жало иглы бесцеремонно вонзилось в его ягодицу. Он вздрогнул от неожиданного действия.
– Я же говорил вам, постойте пару минут спокойно, – пробормотал молодой человек.
– Разве… Разве говорили? – тихо прошипел Аркадий.
– Это обезболивающее. Будет легче.
Действительно, довольно скоро Серошейкин стал чувствовать, как постепенно жар уходит из его тела и удивился своему скорому выздоровлению. Теперь Серошейкин сидел, откинувшись на спинку стула, переводя дыхание, словно после долгого бега, разбросав руки в разные стороны.
Молодой