Генерал-майор встал, одернул на себе форменную куртку. Удобная штука эти куртки – просторные, служивый люд в погонах чувствует себя в них удобно, вольно. И, оказывается, дело не в чинах, не только в мичманских и прапорщицких, генералы тоже любят такие куртки. Звания тут совершенно ни при чем.
Яско тоже поднялся, выругал себя, сделал это запоздало.
– Пошли к начальству, – сказал генерал-майор, – на ковер.
– Что, ругать будут?
– Посмотрим. – Кашлянув, генерал крикнул: – Соловейчик!
На зов явился полковник, похожий на заведующего канцелярией, – в нарукавниках.
– Сними с себя эти манжеты и посиди минут двадцать за меня. Вдруг кто с жалобой явится? Проконтролируй!
– Есть!
Генерал-лейтенант был плотный, с объемной талией и полными красными щеками. Брови кустистые, взгляд, бьющий из-под них, будто из системы залпового огня, пробивал насквозь.
Молча указал пальцем на стул – садись, мол, прапорщик, в ногах правды нет. Яско сел. Генерал-майору разрешение не понадобилось, определился самостоятельно, – опустился в кресло.
– Рассказывай! – коротко потребовал у Яско генерал-лейтенант. – Только не растекайся мыслью по древу.
Яско коротко, без эмоциональных выражений, которых он насочинять мог сколько угодно, рассказал, как обстоят дела с воинскими частями, размещенными в Острогожске. Рассказывая, внимательно смотрел на генерал-лейтенанта. Лицо у того довольно быстро превратилось из красного в темно-багровое. Наконец он коротким движением руки остановил Яско, потряс головой, словно попал под холодный дождь!
– Не ожидал, не ожидал, – проговорил он натянутым голосом, – такая бесконтрольность! Возмутительно, то, что происходит у вас, прапорщик, – хоть министру докладывай!
– А почему бы и нет, товарищ генерал-лейтенант, – вставил свое мнение в сетования начальства генерал-майор.
Генерал-лейтенант косо глянул на него, поморщился – не любил, когда кто-то вклинивался в его рассуждения, но ничего не сказал – не стал распекать нижестоящего генерала перед рядовым прапорщиком. Не положено так поступать, да и неприлично. Придвинул к себе телефонный аппарат, украшенный двуглавым российским орлом.
– Разрешите к вам зайти по неотложному делу, товарищ министр? Есть быть через пятнадцать минут! – Генерал-лейтенант положил трубку на телефонный аппарат, шумно выдохнул. Поднялся, одернул ладный, явно индивидуального пошива мундир, украшенный несколькими рядами орденских планок, откашлялся, выбив из себя застойное, мешавшее дышать, проговорил хриплым неразогретым баском:
– Пошли наверх! – Покачал головой, как показалось Яско, удрученно. – Ох, и накостыляют же нам сейчас! Ну, как будто мы в этих безобразиях виноваты! Ладно – Бог не выдаст, свинья не съест!
Через