Окруженные помогайками челноки иногда приволакивали домой, на землю русскую, такой груз и такой величины и объема, который и в просторный железнодорожный вагон не вмещался. «Спасибо челнокам – выручили; если б не они – половина России загнулась от голода», – не раз говорил Яско и у себя дома, и в вечерних компаниях с соседями, и на службе в автомобильной части, и даже на рыбалке, ставшей в мутные ельцинские времена, как мы уже знаем, не очень добычливой, и был старший прапорщик, наверное, прав. Челноки с помогайками заменили собою государственные структуры, призванные кормить население. Но в структуры эти пришли пустые, никчемные люди, не отличающие горох от пшена, а повидло от кое-чего еще, всем несметным скопом своим они не смогли бы даже пару деревень накормить, не говоря уже о такой большой стране, как Россия.
Это Яско тоже понимал хорошо. И бравые, рукастые мужики, служившие в автомобильной части, также хорошо понимали.
Автомобильная часть начала разваливаться. Толковый командир, который помог мичману с переводом в Острогожск, последовал примеру Яско, взял, да и сам перевелся в другое место, более хлебное, оснащённое современной техникой, компьютеризированное, – такие люди, как правило, не пропадают. Вслед за командиром ушло еще несколько человек – в основном инженерный состав, и с их уходом показалось, что в острогожской части образовалась дырка.
Денег стали платить меньше, кормить хуже, а потом продуктовое обеспечение и вовсе урезали. А за ним и денежное.
Но старший прапорщик Яско каждый день являлся на службу, отмечал свое прибытие и убытие в журнале, более того, – каждый раз докладывался в Москву, поскольку часть их, номер 12116, была так называемой кадрированной.
Что такое кадрированная часть? Это, как правило, очень крепкое, практически офицерское соединение, где число служащих с сержантами и рядовыми званиями сведено до минимума. Иногда рядовых и сержантов вообще нет. Похоже, части такие появились в ельцинскую пору, раньше о них Яско даже не слышал. А может, они были и раньше, только о них никто не говорил.
Вечером, уходя домой, также оставлял соответствующую запись в журнале. И так – каждый день. Но жил он все-таки земными потребностями, а земные потребности надо было приобретать за деньги. В магазине. Либо на рынке. Или же напрямую, у челноков. Были среди его знакомых и такие. Приобретать земные потребности было не на что. Часть автомобильная, кадрированная, практически разбежалась уже совсем – во времена царя Бориса Николаевича такое происходило сплошь и рядом.
А Яско по-прежнему продолжал каждый день являться на службу – имущество-то – автомобили и прочую технику – сохранять, следить, чтобы железки не рассыпались. И автомобили, и ремонтные мастерские, и склад с запасными деталями – все, все, что во дворе части имелось, стояло под навесами, в помещениях, было загружено в подвалы, – одна опись этого богатства едва влезала в несколько толстых амбарных