Как только я открыла дверь, меня ослепило яркое летнее солнце, снаружи, в отличие от помещения, было очень жарко.
По обе стороны широкой пыльной дороги располагались тёмные покосившиеся обветшалые домишки без окон и дымоходных труб, где на нижней части крыш, сделанных из мха и соломы, летал целый рой маленьких ос. Сделав шаг босой ногой из избы, пытаясь не наступить на рубаху, я осмотрелась: по дороге, ведя за собой скот или телегу с сеном, медленно шли старики, смеялись и бегали дети, женщины в платках несли в руках посуду, птицу или ткань. Слева вдалеке виднелся лес, а справа – белокаменное здание, поэтому я направилась туда.
Жизнь здесь кипела, все люди были заняты делом, отчего я вздохнула спокойно, ведь им было совершенно не до меня. Моё тело быстрым шагом удалялось от несчастного шалаша, но глаза пристально следили за всем вокруг, пока не заметили кое-что пугающее. Что-то в этих людях было не так, я внимательно осматривала каждого вяло проходящего мимо, заглядывая в пустые глаза, пока меня не осенило: взрослые мужчины и женщины, старики и дети – все были очень загорелые, почти смуглые, но кожа их не блестела, и здоровой не выглядела, на всех телах виднелись ссадины, волдыри, шрамы, а на уставших, скучающих потных лицах выделялись лишь светлые морщины и безжизненные рыбьи глаза. Все люди были худые, в особенности пожилые и молодые, под белыми грязными рубахами которых виднелись рёбра и костлявые руки. Среди всех, кто был в поле моего зрения, не было ни единого умиротворенного человека: люд передвигался, поднимал сено, вёз повозки через силу, делая каждый шаг с гримасой боли на лице. От этого зрелища у меня пробежали мурашки по спине, и я ускорила шаг, но лучше бы сразу побежала со всех ног оттуда, и никогда не оглядывалась.
Чья-то грубая крупная ладонь схватила меня сзади за волосы, и грубым рывком потащила назад. Резкая боль заставила меня схватиться за локоны и упираясь ногами, развернуться, чтобы узнать, кто это.
– Мало тебе былö, да? Неблагхöдарная девка! Поучу я тебя уму-разуму! – намотав мои волосы на кулак, шипела женщина, вылившая на меня тогда ведро воды.
– Отстань! Сумасшедшая! Убери руки, отпусти! – рычала я, вырываясь со всех сил, пиная её ногами, и била по рукам, но было такое чувство, что мои волосы застряли намертво. У женщины была железная хватка.
– Мать не признаэшь?! – процедила она сквозь зубы. – Бестöлöчь неблагхöдарная! – и прямо посреди двора начала бить меня кулаком по спине, намотав волосы на кулак по самые корни. Я кричала, извивалась, рыдала и проклинала её, звала на помощь, но ни один из всех находившихся вокруг людей не подошёл. Кто-то проходил мимо, кто-то смотрел, но никто ничего не делал. Боль в спине вынудила меня выгнуться, но эта бешенная не унималась.
– Отпусти! Сука, отпусти меня, мне больно! Кто ты такая? Помогите! Да что я тебе сделала? – я уже не могла ничего сделать, и просто