Ну, первую неделю в городе плакала от омерзения, как говорят пустое, или вообще орут как скот про рефлексы. Ну, слова-то вроде человеческие, но за ними – жрать, размножаться, опасность.
Глотком… чего-то в полную жажду, стало даже когда говорили одно, думая другое. Но – хоть что-то думая по-человечески.
Боялась, что сама разучусь общаться. И – покоробило. Вдумывать стала с трудом. Как бегать в воде.
А он мне – чётко и ясно.
Как будто – нет никаких коварных замыслов.
И, наверное, на самом деле – нет. А я всё это…
Дура.
И что бы ни сказала – это будет восприниматься, как работа агента. Так что самое лучшее…
И тут я поняла, что он меня опередил. Ушёл. И не вернётся.
Упала на пол, свернулась в комок и завыла от горя, что всё – так по-дурацки.
Где-то через час, когда стало пусто, я собралась. Встала. И пошла обратно в постель. Доделывать работу, на которую подписалась.
Увлеклась. Так что когда щёлкнул замок – вздрогнула. Мелькнула чуть-чуть, надежда, что – он. Потом сменилась страхом, что он пришёл меня выселить. Обречённостью, что – выселит. И горькой безнадёгой, что такого я и заслуживаю. Ну и ещё, может, милицию привёл сдать меня. Что будет правильно.
Смахнула слёзы. Встала.
Застыла. Ну, поняла, что счас – войду на кухню, и не сдержусь ни хрена. Рухну на колени, обниму его ноги и буду рыдать поверить, что я – не того. А он просто будет не иметь права вестись на это. Так что нехер позориться.
Успокоилась. Сцепила зубы. Сделала лицо. Пошла.
Вошла. В сумраки низовой подсветки. Он сидел за столом, разливал чай. Во вторую кружку.
Подошла. Посмотрела на чай. На шоколадный тортик, который он раскладывал в тарелки. Посмотрела на папочку на столе рядом с ним.
Начала беситься, что не понимаю.
Он – протянул мне папочку.
Открыла. Вздрогнула от шапки «Областной суд…»
Впилась взглядом.
Прочитала постановление, что моё дело о необходимой самообороне закрыто в связи с отсутствием состава преступления.
Потупила, что так быть не может. Попыталась понять, как – может.
Поняла, что – никак.
Подняла на него взгляд. И – прошептала медленно, внимательно шевеля ртом с непривычки:
«Так быть не может»
Подумала, и добавила:
«Ты – кто?»
Он замер. Посмотрел на меня внимательно. Потом спросил:
«Ир, ты как думаешь, что такое АКРИ?»
Подумала. Покачала головой. Потом – шепнула:
«Не знаю».
Он неверяще поднял бровь.
Меня – пронзило… горем, болью, что он думает, что я – играю.
И я заорала. В голос. Со слезами. В него. С заносом в него мысли со всей силы, не сдерживаясь:
«Я НЕ ЗНАЮ!»
Посидели секунду. Он – в шоке. Я – яростно глядя ему в глаза. И видя там – хохот с восторгом.
Я – уронила взгляд. Он сказал:
«Вау. Охренеть».
Потом