Лицо я удержала. Глаза – нет.
Он – вздохнул. Окликнул мягко, почти поверила:
«Ир, я просто хочу уточнить – ты тогда куда-то ушла, в лес, наверное, покричать. Он – услышал. Его – накрыло. Он попытался изнасиловать. Ты – убила. Так?»
Я – помедлила, решаясь. Открыла рот.
Попробовала сказать.
Переклинило.
Вздохнула-выдохнула.
Прошептала, глядя в стол:
«Зачем? Зачем спрашиваешь, раз знаешь?»
Он – молчал.
Я – вскинула взгляд. И натолкнулась на ярость. На лютую, холодную ярость.
Глаза – сами отвернулись, меня – пригнуло. Мысли – снесло желанием нестись со всех сил.
Он – очень медленно, страшно спросил:
«Скажи пожалуйста. Честно. Это – важно. А в строительном отряде 428, которым командовал твой дед, был инструктор по шиноби-до?»
Я… просто машинально пролепетала:
«Не знаю»
Он – выдохнул, подумал. Потом сказал:
«Мир – кабуки. Все – в масках. Тело – маска духа.
Возраст, пол, походка, голос – роспись.
Новое поверх старого – заметно.
Если снять всё – будет пустота, способная всем»
Помедлил, давая понять. Спросил:
«Ты такое слышала раньше?»
Ну, ярость от него – поутихла. И я смогла чуть-чуть сообразить, и ответить:
«Отзеркаль жертву и убейся…»
И – подождала, продолжит ли он. Но он – не продолжил. А вместо этого отвернулся. И выдал длинное ругательство на каком-то вообще левом языке. И – утробным жопораздирающим голосом. Ну, каким-то запредельно страшным до усрачки. Он это – не мне, не в меня выорал. Но вот почуяла, что если бы в меня, то…
А он, выругавшись, притух. Подошёл к кухонному столу, врубил вытяжку. Достал из шкафа сигареты, пепельницу, зажигалку. Сел, и закурил.
Молча.
А я решила… порычать. То есть тоже – закурила. Несмотря на ворчание лёгких.
Он – посмотрел на меня. Я – встретила взгляд. И выпустила струю дыма.
Ну, курить меня дед тоже научил. Сказав, что иногда – надо уметь. Но нельзя постоянно, чтобы не портить форму.
Пока голодала – иногда стреляла у какого-нибудь дедка. По пятницам.
В общем, он посмотрел, как я – курю, натужно глядя в потолок.
Ну и мне, вообще-то, на самом деле было надо. Покурить. Осознать, что он – знает.
А он тяжело вздохнул и сказал:
«Хреново мне, Ир…»
И – замолчал.
Я – посмотрела на него. На его мрачное лицо. Он – затоптал бычок. Подхватил сигареты с зажигалкой.
Встал, вышел.
Вернулся, забрал камеру.
Вышел.
Хлопнула дверь.
А мне внезапно показалось, что он – ушёл насовсем. Ну, что я вообще останусь тут жить. Редактировать. Есть. Спать. Учиться. Поступлю. Отучусь.
Но всё – без него.
Дёрнуло – догнать. Мелькнуло – а кто я ему? Ну и какая я вообще.