Спать не хотелось. Космопорт был как улей – живой и гудящий, уязвлял голосами. Рычал туруканскою речью.
– Космолет номер двадцать-пятнадцать-ноль-три прибывает…
– Космолет номер семь-восемнадцать – посадка…
А я никуда не летел, просто ждал, когда ночь истечет до последней звезды. Спать еще не хотелось.
Я пошел и купил сувенир. Это был туруканец из черного дерева, звонкого, точно хрусталь, и такого же хрупкого. Толстый злой туруканец в халате. Он был с мощной книгой лилового цвета, большими когтями и жутким хвостом. Он сидел под кудрявым раскидистым деревом, что-то читал. Желтый глаз пробегал по страницам.
«Какой-то мудрец, – я засунул в рюкзак туруканца, – знаменитый мудрец знаменитой планеты. Он скучает под деревом, ждет, когда поезд прибудет к нему и отправит его на Бурук».
Я зевнул. Я, наверно, устал. В животе забурчало и булькнуло. Я шел искать – ресторан, где покормят, с земным, мне понятным меню. Я нашел. Ошалел от цены. В пять раз больше, чем было у нас на Земле!
Разозлился.
– Вы что тут, совсем уже? – высказал я кассиру. – Да у нас я за эти расценки…
А кассир возвышался, как грозный утес. Многозуб и хвостат. И с салатовой кожей. Он оскалился. Мне стало дурно.
– Вы берете? – спросил он. – Или будете ждать до Земли? Там, где нужные цены?
Я готов был заплакать.
– Беру!
Заплатил. Зажевал две котлеты, гарнир – белый рис и зеленая зелень, выпил морса. Меня потянуло уснуть. Я сидел за столом, разморенный и вялый, а в окнах – кружили нахальные луны. Как бабочки. Легкие бабочки тяжкой планеты Турук. Расплывались в глазах. Исчезали и падали.
– Вам бы поспать, – покачал головою кассир, и помог мне подняться. Я встал, уцепившись за коготь его. Я качнулся. Зажал чемодан и пошел к разноцветной табличке: «Гостиница».
Цены меня пошатнули. Как маятник. Я онемел. Отклонился от курса. Сказал:
– Вы совсем уже? В десять раз больше, чем было у нас на Земле!
Подавился от злости.
Дежурный смотрел на меня, он был юный, зубастый, смешливый.
– Берете? – сказал он и фыркнул. – Или будете ждать до Земли? Там, где нужные цены?
Меня повело. Я готов был упасть, прямо на чемодан. И уснуть прямо тут.
– Да, беру!
Что еще оставалось?
***
Было утро и было метро. Туруканское, очень огромное. Нас поглощал эскалатор, он был точно пасть туруканского зверя, его беспредельная пасть, и на каждой ступеньке стоял туруканец. Я тоже стоял, и держал чемодан. Я был крошечный, будто пылинка. Метро утащило меня и швырнуло в вагон.
Там был запах метро – запах пота больших туруканцев, едкий, сочный, вонючий. Я сморщился. Я пересел. Я подумал: «Они что, не моются?» Мне стало стыдно – своих неприветливых мыслей, и я запретил себе думать. Уткнулся в смартфон, как и все. Пролистал новостную