Погребальная процессия тронулась.
Впереди нее ехал на своем вороном коне герцог. За ним – Рошешуар. Их окружали несколько ближайших родственников покойного. Затем – Кондрат с венком из желтых астр и эскадрон почетного эскорта конных егерей.
Смелое поведение герцога, видимо, подействовало на горожан. Многие, подражая Ришелье, покинули свои жилища и вышли проводить покойного в последний путь. Траурное шествие постепенно стало обрастать большой толпой, которая вышла из пределов города и медленно поползла по степи к лощине, где хоронили чумных. Оттуда ветер доносил тяжелый трупный запах.
Однако знатного чиновника не сбросили, как обычно сбрасывали чумных, в овраг. Его зарыли в могиле недалеко от «Чумки». В овраг полетели лишь вещи умершего. На свежий холмик земли Кондрат положил венок из желтых астр. Егеря по команде разрядили карабины. В пороховых дымных волокнах траурного залпа сверкнули и поплыли массивные золотые эполеты герцога. Он, первым возглавивший чумную процессию и отдав свой долг, теперь первым покидал ее, торопя коня в сторону своего сада. За ним помчалась, сверкая погонами и галунами, его свита.
Теперь Кондрат имел возможность наконец-то заняться своими личными делами. И он направил коня в сторону Молдаванки, где находился его дом.
Другая
Каждый раз, когда Кондрат после долгой или короткой разлуки возвращался к маленькому глинобитному домику, расположенному в балке на Молдаванской слободе, он чувствовал, что опять, как много лет назад, в молодости, у него начинает учащенно стучать сердце.
– Успокойся, старый, успокойся! С чего бы тут тебе волноваться? Все, все уже для тебя миновало!.. – тихо шептали его губы, словно он сам себя уговаривал.
За всю свою трудную жизнь он научился хорошо владеть своими чувствами. А сейчас был бессилен справиться с собой. Сердце продолжало гулко биться в груди. Глаза туманили слезы… Видно, много воспоминаний было связано у него с этим маленьким домиком, обсаженным когда-то молоденькими, а теперь уже старыми вишневыми деревьями.
Здесь, в этом домике, сразу же после взятия Хаджибейской крепости, сыграли свадьбу с Маринкой. Здесь пролетели быстрые, как ласточки, их самые счастливые дни жизни после свадьбы. Здесь она погибла из-за злодея пана…
И вот прошли годы после ее гибели, а Кондрату все кажется, когда он подходит к домику, что Маринка жива, что вдруг выйдет она на крыльцо, увидев его, весело ахнет, рассыплет тонкий, как весенняя капель, смех, озарит небо, землю, все вокруг свечением своих чуть зеленоватых, как рассветная морская волна, глаз и побежит открывать ему калитку…
Он медленно подъехал к домику. На стук лошадиных копыт на крыльцо вышла, как бывало выходила Маринка, другая женщина. Смуглая,