а герцог – в синюю парчовую одежду с соболиной опушкой. Как только они вошли в зал, кардинал де Бурбон покинул помост и сделал несколько шагов по направлению к представителям Филиппа II; после церемониального приветствия герцог Инфантадо и два кардинала расположились под балдахином. Затем был зачитан вслух указ католического короля, предписывающий его посланникам встретить, приветствовать и с честью препроводить к нему его возлюбленную супругу, «донью Марию Изабель де Валуа». В свой черёд, кардинал де Бурбон объявил, что король Наварры получил от христианнейшего короля поручение передать сестру Его Величества на попечение послам её мужа Филиппа, короля Испании, и что католическая королева ждёт их в своей приёмной. Пока внизу происходил обмен любезностями, испанцы, которые не поместились в зале, набились в приёмную Елизаветы. К этому времени молодая королева уже заняла своё место под балдахином. Король Наварры и принц де Ла Рош-сюр-Йон сидели справа от неё, а Сюзанна де Бурбон, Анна де Монпасье и Луиза де Бретань – слева. Остальные же члены свиты Елизаветы образовали полукруг по обе стороны от помоста. За креслом королевы стоял дон Лопес де Гусман, её мажордом, в обязанности которого входило представлять различных особ испанского двора своей госпоже, когда они приближались, чтобы поцеловать её руку. Жажда испанцев увидеть свою новую государыню была так велика, что всякий порядок, казалось, был забыт, когда дворяне один за другим преклоняли колени у помоста. Но когда церемония в нижнем зале завершилась и герцог Инфантадо и два кардинала поднялись наверх, в приёмной королевы возникла такая давка, что дамы, за исключением принцесс крови, сидевших под балдахином, были вынуждены удалиться, чтобы их не задавили.
– Во время этой суматохи наша милостивая принцесса, – писал французский хронист, очевидец церемонии, – с большим достоинством сидела прямо под балдахином, выражение её лица свидетельствовало о серьёзности и самообладании, сияя такой доброжелательностью, что не было ни одного в этой придворной толпе, кто, хотя и слышал о её высоких добродетелях, не счёл бы Её Величество более совершенной, чем можно было ожидать.
Наконец, кардинал де Бурбон и испанские послы, в нарушение всякого этикета, чуть ли не последние приблизились к королеве. Елизавета тотчас встала и сделала шаг вперёд, при этом было замечено, что румянец исчез с её лица, как будто самообладание покинуло её. Благодаря своему богатству и церковным должностям, кардинал Мендоса пользовался при дворе Филиппа II большим влиянием и почётом, чем его брат, герцог Инфантадо. Но тут глава дома Мендоса, опередив кардинала, первым встал на колени у королевской скамеечки для ног и поцеловал руку Елизаветы. В ответ королева жестом приказала герцогу подняться и занять своё место слева от помоста. Сильно обескураженный тем, что его обошли, кардинал попытался было тоже преклонить колени, но Елизавета снова поднялась и коснулась губами его лба. Как только королева вернулась на
