«Что еще за фигня?»
Разжимая пальцы, осторожно отодвинул «прокаженную» малолетку. Ему, в принципе, не стоило ее касаться. Он же ее либо придушит, либо… чего хуже.
Кузнецова, похоже, решила, что их сражение окончено, и собралась уносить ноги.
– Счастливо, придурок!
«Пусть пиз*ует!»
«Флаг ей в зубы!»
«Е*анутая…»
И все-таки…
– Я тебя не отпускал.
Граду не требовалось повышать голоса. Стальное спокойствие в его грубоватом от природы голосе и без того вызывало у многих мандраж.
Не замечая глазеющих со всех сторон людей, Ника обернулась.
– Что, прости?
Напряженный прищур Града не был как-то связан с ее раздраженным фейсом. Заговорил он ровно, без всякой там злости.
– Ты мне так ничего и не доказала, Кузя. Холодный и пустой? Стреляться или драться? Ты сильно борзая, Кузя? Так отвечай за свой базар. А то орать и словами разбрасываться – это ты быстро. Влезла без мыла туда, куда нормальные добровольно не сунутся. Ты мне, Кузя, что-то доказать решила? Ты? Ты накосячила. А теперь, что? Ближе к теме, ссыканула. Сваливаешь. Это нехорошо, – наехал на нее, конечно, жестковато. Словно не девчонка перед ним, а дворовые раздолбаи. Словами и тоном хладнокровно припечатал. Уловил перемены в ее настроении моментально. Она сто раз пожалела о своих выкрутасах. – Сегодня ты ничего не решаешь. Я сказал, мы идем в кино, и мы идем в кино, понятно тебе? В следующий раз хорошо подумаешь, прежде чем открыть рот.
Нике пришлось долго смотреть на Града, пока он втрамбовывал ей всю суть возникшего между ними конфликта. Доперла, что дура. Мысленно согласилась. Осознала, что лучше бы ей с ним вообще не связываться. Решила, что нужно постараться замять инцидент.
Смотрела на Града. Смотрела. И слов не находила. Не знала, как себя переломить. Невольно отмечала, какой он против нее… Большой. Не только в рост пошел. Крупный. Грудь широкая. Плечи массивные. Под свободной футболкой отчетливо угадывался внушительный рельеф мышц.
Понятное дело, Град не выглядел прямо-таки отталкивающим, как она сдуру ляпнула. Его напряженные скулы, твердая линия подбородка, несколько мелких шрамов на лице и более выразительный, рассекающий височную долю головы, пронзительные темные глаза – все это, конечно, производило впечатление. И моментами даже пугало. Но, вопреки всему, почему-то не отталкивало.
– Может… – она очень постаралась, чтобы голос прозвучал максимально доброжелательно. – Хм… Сережа, давай просто забудем о нашей нелепой стычке. И сегодня тоже все неправильно. Давай забудем обо всем!
– Ты сначала городишь то, чего не вывезешь, а потом думаешь? Сережа, давай забудем… Сережа… – передразнить ее, прямо-таки постарался. Словно она какая-то писклявая мямля. – Думаешь, на голосок твой сахарный лужей растекусь? Я ждал твоего раскаяния немного раньше. Теперь поздно, Кузя.
Развернулся, давая понять,